ответ:
игорь оказался в плену у половцев, которые, как будто стыдясь воеводства его, по выражению летописца, не делали ему никаких притеснений, приставили к нему 20 сторожей, но давали ему волю ездить на охоту, куда хочет, и брать с собой слуг своих, человек по пяти и по шести; да и сторожа слушались его и оказывали ему всякую честь: куда кого пошлет, исполняли приказ беспрекословно. игорь вызвал было к себе уже и священника, думая, что долго пробудет в плену. но бог, говорит летописец, избавил его по христианской молитве, потому что многие проливали слезы за него. нашелся между половцами один человек по имени лавр, пришла ему добрая мысль, и стал он говорить игорю: "пойду с тобою в русь". игорь согласился и стал искать случая к бегству. нельзя было бежать ни днем ни ночью, потому что сторожа стерегли его, только и было можно, что на самом солнечном закате. и вот игорь послал конюшего своего сказать лавру, чтоб тот переехал на ту сторону реки с поводным конем. наступило назначенное время, стало темнеть, половцы напились кумыса, пришел конюший и объявил, что лавр ждет. игорь встал в страхе и трепете, поклонился образу спасителя и кресту честному, говоря: "господи сердцеведче, спаси меня, недостойного", надел на себя крест, икону, поднял полу шатра и вылез вон. сторожа играли, веселились, думая, что игорь спит, а он уже был за рекою и мчался по степи. в двенадцать дней достиг он города донца, откуда поехал к ярославу в чернигов, а потом - к святославу в киев просить на половцев; все князья обрадовались ему и обещали
подробнее - на -
объяснение:
Объяснение:
Чингиз Айтматов совершенно не зря включил в своё произведение вставные эпизоды. У каждого эпизода своя цель. Например такие мини рассказы в одном вполне могут служить некой иллюстрацией основной идеи произведения или например отражать некие душевные переживания героев. В случае с произведением «Красное яблоко» вставные эпизоды играют весьма большую роль, поскольку благодаря им мы больше узнаём характер главного героя, они как бы являются отражение движений его душевной жизни, как художественное предварение.