Евгений Серафимович Велтистов родился в 1934 году в Москве. Во время Великой Отечественной войны он пошел в школу. После нее Велтистов закончил Московский университет, факультет журналистики.
Он был настоящим репортером: много работал над литературными материалами, искал интересных людей, встречался со знаменитыми личностями.
Велтистов познакомился с Главным конструктором космических ракет Сергеем Павловичем Королевым, бывал в гостях у многих ученых, а вместе с польским писателем-фантастом Станиславом Лемом с восхищением рассматривал атомный реактор в Дубне.
Евгений Велтистов много путешествовал, копил впечатления. Любил он и фантазировать. Куда только его не уводили фантазии! Собирая необходимые материалы, Велтистов обдумывал сюжеты своих будущих произведений.
Повесть-сказка Евгения Велтистова «Миллион и один день каникул» рассказывает о необычных каникулах школьников, где один день может быть равен тысячам земных лет.
Корабль «Виктория», в котором летят три пятиклассника на встречу с родителями, работающими в Дальнем космосе, попадает в сферу притяжения невидимой звезды – «черного карлика» или «черной дыры». С пассажирами корабля происходят необыкновенные события: они встречают себя «вчерашних» и «завтрашних»…
Могут ли быть на самом деле, а не в сказке такие необычайные обстоятельства, такие странные превращения времени и На Земле – нет! Но в космосе, в тех его далях, куда сегодня заглядывает лишь глаз земного радиотелескопа, куда космонавты на борту орбитальных станций с высокой точностью направляют свои телескопы, – там, говорят ученые, это может случиться. Это может случиться в будущих космических полетах на кораблях, летящих со скоростью, равной примерно тремстам тысячам километров в секунду.
В современной науке есть гипотеза, по которой звезда, достигнув определенного возраста, может взорваться. При этом часть ее массы может разлететься, а другая часть – сжаться до очень малого объема. Вокруг такой звезды возникнет мощнейшее поле притяжения, или гравитации, не испускающее фотонов – видимого света. Звезда для нас потухнет.
Но материя никуда не исчезнет. Она останется в виде мощного гравитационного поля – так образуется «черная дыра».
Астрофизические исследования, в том числе и с борта космических орбитальных станций, дадут нашей науке новые данные о законах развития и жизни Вселенной.
Современные открытия, невероятные обстоятельства дают возможность писателю Велтистову свободно и легко рассказывать о сложных вещах.
В сказках Евгения Велтистова юные читатели, входящие в мир познания, познакомятся со многими научными проблемами. А став старше, они откроют для себя и другие фантастические произведения этого автора.
2
Объяснение:
Понимание жанра двоилось в сознании самого автора, и дальше он сам называл «Мертвые души то поэмой, то повестью, то романом. Эти противоречивые определения жанра сохраняются до конца - они остались в печатном тексте обоих прижизненных изданий «Мертвых душ» 1842 и 1846 годов. Но если в письме к Погодину Гоголь связывал с поэмой широкие замыслы изображения «всей Руси» , то в тексте «Мертвых душ» жанр повести связывается именно с теми понятиями, которые обычно представляются соответствующими поэме. Во второй главе Гоголь говорит о своем произведении, что это «повесть очень длинная, имеющая после раздвинуться шире и просторнее» ; даже в лирических отступлениях XI главы, появившихся в конце работы над «Мертвыми душами» , рассказывая о величавом продолжении «Мертвых душ» и появлении добродетельных героев и картин положительной стороны русской жизни, Гоголь писал: «Но… может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе небранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж… или чудная русская девица…» . На той же странице, через несколько строк, в предсказании будущего величавого развития содержания, Гоголь опять писал «повесть» : «предстанут колоссальные образы… двигнуться сокровенные рычаги широкой повести...» . Иногда название поэмы относится к великим замыслам Гоголя: рассказывая биографию Чичикова (в той же XI главе) , он юмористически благодарит его за мысль покупать мертвые души потому, что не приди в голову Чичикова эта мысль, «не явилась бы на свет сия поэма» , но в другом месте этой же биографии говорил о «тайне, почему сей образ (Чичикова) предстал в ныне являющейся поэме» ; дальше «Мертвые души» называются просто книгой, без определения жанра. Последний раз «поэма» появляется опять в юмористической фразе в новелле о «патриотах» - Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче, «которые нежданно, как из окошка, выглянули в конце нашей поэмы…» .
Из анализа словоупотребления Гоголем выражений «повесть» и «поэма» в тексте «Мертвых душ» невозможно прийти к выводу о твердом, установившемся понимании автором жанра его великого произведения ко времени его опубликования.
Также перебираются названия жанров повести, поэмы, романа в письмах Гоголя, начиная с 1835 года. Все это доказывает, что Гоголь во время работы над «Мертвыми душами» не решил, а вернее, не решал вопроса о его жанровом определении.
Вероятнее всего, что Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой, желая подчеркнуть важность и значительность своего произведения.