Чимало дум склав народ про муки українських невільників у татаро-турецькому полоні в 16—17 століттях. Жорстокість ворогів не мала меж: бранців продавали на ринку, непокірних гноїли в темницях, на галерах, дітей віддавали в спеціальні військові школи, звідки вони виходили яничарами, літніх людей убивали. Розлучали матір з дочкою, брата з сестрою. Та не могли вбити у бранців любові до рідної землі, волелюбного духу. Перед ними, як зірка, світився яскравий образ далекої вітчизни. Патріотичний подвиг української дівчини-невільниці оспівано в думі «Маруся Богуславка». «Дівка-бранка Маруся, попівна Богус-лавка» приходить до темниці, в якій уже тридцять літ сидять козаки, і звільняє їх. Невільники повертаються додому «на ясні зорі, на тихі води, у край веселий». У думі Маруся зображена тільки в одному епізоді — звільнення бранців з неволі і прощання з ними. Вона, певно, давно вже в полоні і не може порвати з тим життям, яке у неї склалося. Маруся просить козаків передати батькам, щоб не збирали грошей для її викупу, бо вона вже додому не повернеться: Бо я вже потурчилась, побусурменилась Для розкоші турецької, Для лако.мства нещасного!
Недавно я прочла повесть о Петре и Февронии. Мне очень понравилось это произведение! Одну из главных героинь – Февронию нашел в простой крестьянской избе посланец Муромского князя Петра, за¬болевшего от ядовитой крови убитого им змея. В бедном крестьянском платье Феврония сидела за ткацким станком, а перед ней скакал заяц. Ее вопросы и ответы, ее тихий и мудрый разговор ясно показывают, что она умна. Посланец же не понимал её речей. Феврония обещает князю при одном условии: «Моё слово таково: если не буду его супругой, нечего мне и лечить его».
Князь же Пётр пренебрёг её словами, подумав «Как князю взять в жёны дочь древолаза?» А сам послал к ней сказать:
-Пусть лечит, если излечит, то я возьму её в жёны.
Когда ей сказали слова князя, она взяла маленький сосуд, почерпнула хлебной закваски, дунула на неё и сказала:
-Истопите князю баню и пусть помажет этой мазью свои струпья и язвы, но один струп пусть оставит, и будет здоров.
Князь затопил баню, намазал все струпья и язвы мазью и как сказала Феврония оставил один струп. Все болячки действительно , но Февронию в жёны он не взял, из-за её низкого рода.
Поехал князь домой и был совсем здоров. Но от непомазанного струпа с первого же дня стали расходиться струпья на теле его, и вскоре он вновь покрылся язвами и струпьями.
Опять поехал он к Февронии за исцелением. Феврония же, не гневаясь, сказала:
-Будет мне супругом, будет исцелён.
Тогда князь дал ей твёрдое слово, что возьмёт её в жёны. После того как князь был исцелён, несмотря на социальные препятствия, князь женился на Февронии. Их любовь не считалась с мнением окружающих. Жены бояр невзлюбили Февронию и требовали ее изгнания. Князь Петр отказался от княжества и ушёл вместе с женой.
Сила любви Февронии так велика, что палки, воткнутые в землю, по ее благословению расцветают, превращаясь в деревья. Крошки хлеба в ее ладони обращаются в зерна священного ладана.
Их не может разлучить даже смерть. Когда Петр и Феврония почувствовали приближение смерти, они стати просить у бога, чтобы он дал им умереть в одно время, и приготовили для себя общий гроб. После того они приняли монашество в разных монастырях. И вот, когда Феврония вышивала для храма богородицы «воздух» , Петр послал к ней гонца сказать, что он умирает, и просил ее умереть вместе с ним. Но Феврония просит дать ей время:
-Подожди, господине, дошью я покров в святую церковь.
Вторично он посылает к ней:
- Ещё не долго могу ждать тебя.
И третий раз послал к ней:
-Уже час мой настал, не могу больше ждать тебя.
Она же заканчивала «воздух», только у одного святого не вышила ризы. Кончив вышивать лицо, воткнула в покров иглу и обматала вокруг неё нитку, которой шила, и послала к блаженному Петру, о том, что она готова умереть всместе с ним , предали они оба вместе чистые свои души, в руки Божии месяца июня в двадцать пятый день.
Люди похоронили Петра внутри города, в соборной церкви Пречистой Богородицы, а Февронию-вне города, в женском монастыре, в церкви Воздвижения. И сделали им отдельные гробы и положили их врозь. Общий же гроб, который они преказали истесать из единого камня, остался стоять пустым в соборной церкви внутри города.
Наутро люди увидели, что их гробы пусты, и тела их обретаются внутри города, в соборной церкви, в едином гробу.
Эта повесть мне напоминает добрую сказку с хорошим концом: «…И жили они долго, счастливо и умерли в один день