Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, - тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию.
Я немного знаю о Великой Отечественной войне. О событиях тех лет могу судить только по книгам, фильмам, которые показывали в те дни. Битва под Москвой, в которой мы отстояли столицу, не дав фашистам захватить главный город страны. Курская дуга – великое танковое сражение, где наши войска остановили немцев. Блокадный Ленинград – мужество и героизм мирных жителей. Севастополь, Одесса, Керчь… Труженики тыла, все, кто фронту, миллионы погибших людей под бомбами, снарядами, в концлагерях Освенцима и Бухенвальда, сожженных заживо, умерших от голода детей и стариков. Описать все ужасы Второй Мировой войны просто невозможно. Потрясает все. Накануне 60-летия победы нашего народа над фашистами особенно восхищают люди – ветераны той далекой войны: добрые, трогательные, сохранившие молодость души.
Есть слово — и оно едино. Россия. Этот звук — свирель. В нём воркованье голубино. Я чую поле, в сердце хмель, Позвавший птиц к весне апрель. Это из стихотворения Бальмонта просвещённого РОССИИ
На иве распустились почки, Берёза слабые листочки Раскрыла — больше снег не враг. Трава взошла на каждой кочке, Заизумрудился овраг. Тоска ли в сердце медлит злая? Гони. Свой дух утихомирь. Вновь с нами ласточка живая, Заморского отвергшись края, В родимую влюбилась ширь. И сердце, ничего не зная, Вновь знает нежно, как она, Что луговая и лесная Зовёт к раскрытости весна. От солнца — ласка властелина, Весь мир — одно окно лучу. Светла в предчувствии долина, О чём томлюсь? Чего хочу? Всегда родимого взыскую, Люблю разбег родных полей, Вхожу в прогалину лесную — Нет в мире ничего милей. Ручьи, луга, болота, склоны, В кустах для зайца уголок. В пастушью дудку вдунул звоны. Качнув подснежник, ветерок. Весенним дождиком омо́чен, Весенним солнцем разогрет, Мой край, в покров весны одет, Нерукотворно безпорочен. Другого в мире счастья нет.
Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, - тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию.