Русская литература XVIII века большой путь в своем развитии: от классицизма до сентиментализма, от идеала просвещенного монарха до интимных переживаний человека (естественно, дворянина) . Идеалы классицизма - стройный порядок и гармония, воплощенные в определенной иерархии. Воля, чувство общественного долга, патриотизм возвышались поэтами-классицистами. Они славили превосходство государственного над личным, разума- над чувствами, порядка - над хаосом, цивилизации - над природой. Иерархичность проявилась и в самой литературе. Классицизм резко разделил ее жанры. Гражданская тема облекалась в форму торжественной оды, а описание частной жизни доставалось более "низким" жанрам.
Естественно, что каждый жанр имел свой "набор" стилистических средств. Такое разделение на жанры имело большое прогрессивное значение, поскольку позволяло литературе отражать разнообразные явления жизни. Оды писались книжной лексикой с использованием старославянизмов, элегии - с определенным числом церковнославянской лексики и разговорной, басни и комедии - просторечиями (согласно теории "трех штилей" М. В. Ломоносова) .
Не меньшее значение для развития русского литературного языка имела и реформа отечественного стихосложения, которая позволила приблизить русский стих к русской разговорной речи.
В более поздний период (конец XVIII в. ) в России появилось еще одно направление - сентиментализм, который наряду с просветительским реализмом противостоял классицизму и демократизации литературы, хотя многое и разделяло эти два направления. Сентиментализм превозносил человека, его чувства, ставя внутренний нравственный мир выше внешних обстоятельств, власти и быта.
Русские писатели придерживались позиции синтезирования этих направлений, провозглашая объединительной идею любви к человеку - к его внешнему быту и духовному миру. Любовь к человечеству определяла нравственную и эстетическую позицию наиболее яркого представителя русского сентиментализма - Н. Карамзина.
Таким сложным и противоречивым был один из этапов (XVIII в. ) становления русской литературы, ее путь к народности и национальной самобытности. Важная проблема всего XVIII века - синтез гуманистического и народного начал - решалась от Кантемира и Ломоносова до Пушкина и, обусловленная актуальностью исторического развития России, была подхвачена XIX веком. Это во многом подготовило и блестящие достижения в литературе 19-го века
Солнце выглянуло давно на расчищенном небе и живительным, теплотворным светом своим облило степь. Все, что смутно и сонно было на душе у казаков, вмиг слетело; сердца их встрепенулись, как птицы. Степь, чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, все то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного моря, было зеленою, девственною пустынею. Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений; одни только кони, скрывавшиеся в них, как в лесу, вытаптывали их. Ничего в природе не могло быть лучше: вся поверхность земли представлялась зелено-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки; желтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесенный Бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще. Под тонкими их корнями шныряли куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был наполнен тысячью разных птичьих свистов. В небе неподвижно стояли ястребы, распластав свои крылья и неподвижно устремив глаза свои в траву. Крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался Бог весть в каком дальнем озере. Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в синих волнах воздуха; вон она пропала в вышине и только мелькает одною черною точкою! вон она перевернулась крылами и блеснула перед солнцем!. . Черт вас возьми, степи, как вы хороши! Вечером вся степь совершенно переменялась: все пестрое пространство ее охватывалось последним ярким отблеском солнца и постепенно темнело, так что видно было, как тень перебегала по нем, и она становилась темно-зеленою; испарения подымались гуще; каждый цветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась благовонием. По небу, изголуба-темному, как будто исполинскою кистью наляпаны были широкие полосы из розового золота; изредка белели клоками легкие и прозрачные облака, и самый свежий, обольстительный, как морские волны, ветерок едва колыхался по верхушкам травы и чуть дотрогивался до щек. Вся музыка, звучавшая днем, утихала и сменялась другою. Пестрые суслики выпалзывали из нор своих, становились на задние лапки и оглашали степь свистом. Трещание кузнечиков становилось слышнее. Иногда слышался из какого-нибудь уединенного озера крик лебедя и, как серебро, отдавался в воздухе. Путешественники, остановившись среди полей, избирали ночлег, раскладывали огонь и ставили на него котел, в котором варили себе кулиш; пар отделялся и косвенно дымился на воздухе. Поужинав, казаки ложились спать, пустивши по траве спутанных коней своих. Они раскидывались на свитках. На них прямо глядели ночные звезды. Они слышали своим ухом весь бесчисленный мир насекомых, наполнявших траву: весь их треск, свист, стрекотанье, — все это звучно раздавалось среди ночи, очищалось в свежем воздухе и убаюкивало дремлющий слух. Если же кто-нибудь из них подымался и вставал на время, то ему представлялась степь усеянною блестящими искрами светящихся червей. Иногда ночное небо в разных местах освещалось дальним заревом от выжигаемого по лугам и рекам сухого тростника, и темная вереница лебедей, летевших на север, вдруг освещалась серебряно-розовым светом, и тогда казалось, что красные платки летели по темному небу.
Идеалы классицизма - стройный порядок и гармония, воплощенные в определенной иерархии. Воля, чувство общественного долга, патриотизм возвышались поэтами-классицистами. Они славили превосходство государственного над личным, разума- над чувствами, порядка - над хаосом, цивилизации - над природой. Иерархичность проявилась и в самой литературе. Классицизм резко разделил ее жанры. Гражданская тема облекалась в форму торжественной оды, а описание частной жизни доставалось более "низким" жанрам.
Естественно, что каждый жанр имел свой "набор" стилистических средств. Такое разделение на жанры имело большое прогрессивное значение, поскольку позволяло литературе отражать разнообразные явления жизни. Оды писались книжной лексикой с использованием старославянизмов, элегии - с определенным числом церковнославянской лексики и разговорной, басни и комедии - просторечиями (согласно теории "трех штилей" М. В. Ломоносова) .
Не меньшее значение для развития русского литературного языка имела и реформа отечественного стихосложения, которая позволила приблизить русский стих к русской разговорной речи.
В более поздний период (конец XVIII в. ) в России появилось еще одно направление - сентиментализм, который наряду с просветительским реализмом противостоял классицизму и демократизации литературы, хотя многое и разделяло эти два направления.
Сентиментализм превозносил человека, его чувства, ставя внутренний нравственный мир выше внешних обстоятельств, власти и быта.
Русские писатели придерживались позиции синтезирования этих направлений, провозглашая объединительной идею любви к человеку - к его внешнему быту и духовному миру. Любовь к человечеству определяла нравственную и эстетическую позицию наиболее яркого представителя русского сентиментализма - Н. Карамзина.
Таким сложным и противоречивым был один из этапов (XVIII в. ) становления русской литературы, ее путь к народности и национальной самобытности.
Важная проблема всего XVIII века - синтез гуманистического и народного начал - решалась от Кантемира и Ломоносова до Пушкина и, обусловленная актуальностью исторического развития России, была подхвачена XIX веком.
Это во многом подготовило и блестящие достижения в литературе 19-го века