Объяснение:ритча - Жанр эпоса: небольшое повествовательное произведение назидательного характера, содержащее религиозное или моральное поучение в иносказательной (аллегорической) форме. Близка к басне, но отличается от неё широтой обобщения, значимостью заключённой в притче идеи. В притче нет обрисовки характеров, указаний на место и время действия, показа явлений в развитии: её цель не изображение событий, а сообщение о них. Притча часто используется с целью прямого наставления, поэтому включает объяснение аллегории. Широкое рас получили притчи с религиозным содержанием («поучением»), например, «Притчи Соломона», новозаветные притчи о десяти девах, о сеятеле и др.
Эпический жанр в литературе XIX—XX веков, в основе которого лежит принцип параболы; характеризуется предельной заострённостью главной мысли, выразительностью и экспрессивностью языка. К жанру притчи обращались Лев Толстой, Франц Кафка, Бертольд Брехт, Альбер Камю и др.[3]
Парабола — неоднозначный для русского литературоведения термин, поскольку является переводным и часто заменяется термином «притча». Но есть и принципиальные различия, понять которые можно, рассмотрев несколько важнейших источников и проанализировав их различия. Парабола — термин, обозначающий близкую притче жанровую разновидность в драме и прозе XX века. С точки зрения внутренней структуры парабола — иносказательный образ, тяготеющий к символу, многозначному иносказанию (в отличие от однозначности аллегории и однонаправленного второго плана притчи); иногда параболу называют «символической притчей». Однако, приближаясь к символическому, иносказательному, план параболы не подавляет предметного, ситуативного, а остается изоморфным ему, взаимосоотнесенным с ним. Незавершенная многоплановость, содержательная ёмкость параболы привлекают писателей разных стран: Кафка, Франц («Процесс»), Гессе, Герман («Игра в бисер»), Сартр, Жан-Поль («Дьявол и Господь Бог»), Эрнест Хемингуэй («Старик и море»), Габриэль Гарсия Маркес («Сто лет одиночества»), Абэ Кобо («Женщина в песках»). Близость к жанру параболы отмечалась советскими критиками в произведениях В. В. Быкова, Ч. Айтматова. Содержательно-структурные признаки параболы обнаруживаются и в других видах искусства: фильм «Седьмая печать» И. Бергмана, картина «Герника» П. Пикассо. Это позволяет отнести параболу к некоторым общим принципам художественной образности (наряду с
ответ: Любовь ее лирической героини не только требовательная и страстная, но и жертвенная, иногда — печальная или отчаянная, но часто к сопереживанию, сочувствию, самоотдаче. Это свойство делает многие стихи Ахматовой подлинно народными, эпичными.
Можно смело сказать, что огромный поэтический талант Анны Ахматовой, ее ощущение мира, постоянное стремление к внутренней гармонии и всегда открытый многообразным звукам слух художника и создали эту уникальную в мировой литературе лирику.
Героиня этого стихотворения показана в момент расставания с любимым. Причем мы видим, что он ее не любит, поэтому она и говорит ему такие решительные слова об уходе.
Перед нами Анна Ахматова создает образ гордой и решительной женщины, которая жертвует своими чувствами, ради своей гордости. Ее избранник волен уйти.
Причем Анна Ахматова пишет это краткими лаконичными строками, которые в дальнейшем можно даже цитировать, насколько они точны.
Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь - уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.
Героиня Ахматовой не плачет и не жалуется, хотя скорее всего ей нелегко достается такое спокойствие, она даже сравнивает его со смертью.
Я не плачу, я не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую, -
Смерть придется целовать.
Анна передает нам даже временной промежуток этих острых чувств… зима.
И в в последних строках она горько сожалеет о том, что ее возлюбленный лучше, чем ее избранник.
Дни томлений острых прожиты
Вместе с белою зимой.
Отчего же, отчего же ты
Лучше, чем избранник мой?
Анна Ахматова передает нам состояние героини естественным языком.
Её поэзии присущи конкретно - чувственное восприятие мира, близость стиха к разговорному строю языка, интимность…
Мы как будто читаем ее личный дневник, а в образе лирической героини автобиографические черты поэта.