"Этот Пузатый Пацюк был точно когда-то запорожцем; но выгнали его или он сам убежал из Запорожья, этого никто не знал. Давно уже, лет десять, а может, и пятнадцать, как он жил в Диканьке. Сначала он жил, как настоящий запорожец: ничего не работал, спал три четверти дня, ел за шестерых косарей и выпивал за одним разом почти по целому ведру; впрочем, было где и поместиться, потому что Пацюк, несмотря на небольшой рост, в ширину был довольно увесист. Притом шаровары, которые носил он, были так широки, что какой бы большой ни сделал он шаг, ног было совершенно незаметно, и казалось — винокуренная кадь двигалась по улице. Может быть, это самое подало повод прозвать его Пузатым. Не нескольких дней после прибытия его в село, как все уже узнали, что он знахарь. Бывал ли кто болен чем, тотчас призывал Пацюка; а Пацюку стоило только пошептать несколько слов, и недуг как будто рукою снимался. Случалось ли, что проголодавшийся дворянин подавился рыбьей костью, Пацюк умел так искусно ударить кулаком в спину, что кость отправлялась куда ей следует, не причинив никакого вреда дворянскому горлу. В последнее время его редко видали где-нибудь. Причина этому была, может быть, лень, а может, и то, что пролезать в двери делалось для него с каждым годом труднее. Тогда миряне должны были отправляться к нему сами, если имели в нем нужду." Н.В.Гоголь. Ночь перед Рождеством.
На самом краю хутора расположен Мелеховский двор. В предпоследнюю турецкую кампанию на хутор вернулся казак Прокофий Мелехов. Из Турции он привез с собой жену. Маленькая, закутанная в шаль женщина, сторонилась окружающих и родных мужа, и отец Прокофия стал жить отдельно. Затаив обиду на сына, он до самой смерти не заходил в его курень.На отшибе у Дона Прокофий построил свой курень, завел хозяйство и поселился здесь с женой. С той поры его редко видели на хуторе и на майдане, зато много говорили о нем. Ходили слухи, что вечерами, на закате, он носит на руках жену на край кургана, где они вместе сидят, глядя в степь до тех пор, пока не потухнет заря. Про жену Прокофия толковали разное. Одни говорили, что она неслыханно красива, другие – наоборот. Бабы шепотом между собой судачили, что она ведьма.В этот год пошел мор скота, и по хутору поползли слухи, что это дело рук турчанки. Однажды казаки с хуторского схода пришли к Прокофию и потребовали выдать им ведьму, чтобы устроить над ней суд. Один из казаков, намотав волосы турчанки на руку, вытащил ее из куреня и бросил под ноги толпе. Прокофий вбежал в дом, схватил шашку и бросился в толпу, но казаки уже «сыпанули в степь». У амбара Прокофий настиг одного из мужиков и разрубил его шашкой. Через полчаса в курень Прокофия зашли двое казаков. На пороге кухни лежала раненая турчанка. Сам Прокофий, не видя ничего вокруг, держал на руках преждевременно родившегося ребенка. Этим же вечером турчанка умерла, а недоношенного ребенка забрала мать Прокофия. Через месяц его покрестили и назвали по деду – Пантелеем.Через двенадцать лет вернулся с каторги Прокофий. Он забрал сына и занялся хозяйством. Пантелей рос смуглым мальчиком, очень похожим на мать. Когда пришло время, Прокофий женил его на казачке – дочке соседа. Так начала смешиваться турецкая кровь с казачьей, и повелись на хуторе «диковато-красивые» казаки Мелеховы, а в народе – Турки. Когда умер Прокофий, Пантелей основательно взялся за хозяйство: отремонтировал дом, взял еще земли, построил сарай и амбар. На склоне жизни Пантелей Прокофьевич выглядел бодрым стариком, носил в левом ухе серьгу, отличался горячим характером, от которого больше всего страдала его жена. У Мелеховых было трое детей: старший, уже женатый сын Петро, похожий на мать, младший – Григорий – пошел в отца, дочка Дуняшка – любимица отца – еще подросток. Жена Петра, Дарья, недавно родила ребенка. Григорий Мелехов перенял не только отцову стать, но и миндалины черных горячих глаз, и острые скулы, перетянутые коричневой кожей, и острый с горбинкой нос.
"Этот Пузатый Пацюк был точно когда-то запорожцем; но выгнали его или он сам убежал из Запорожья, этого никто не знал. Давно уже, лет десять, а может, и пятнадцать, как он жил в Диканьке. Сначала он жил, как настоящий запорожец: ничего не работал, спал три четверти дня, ел за шестерых косарей и выпивал за одним разом почти по целому ведру; впрочем, было где и поместиться, потому что Пацюк, несмотря на небольшой рост, в ширину был довольно увесист. Притом шаровары, которые носил он, были так широки, что какой бы большой ни сделал он шаг, ног было совершенно незаметно, и казалось — винокуренная кадь двигалась по улице. Может быть, это самое подало повод прозвать его Пузатым. Не нескольких дней после прибытия его в село, как все уже узнали, что он знахарь. Бывал ли кто болен чем, тотчас призывал Пацюка; а Пацюку стоило только пошептать несколько слов, и недуг как будто рукою снимался. Случалось ли, что проголодавшийся дворянин подавился рыбьей костью, Пацюк умел так искусно ударить кулаком в спину, что кость отправлялась куда ей следует, не причинив никакого вреда дворянскому горлу. В последнее время его редко видали где-нибудь. Причина этому была, может быть, лень, а может, и то, что пролезать в двери делалось для него с каждым годом труднее. Тогда миряне должны были отправляться к нему сами, если имели в нем нужду."
Н.В.Гоголь. Ночь перед Рождеством.