Рассказ о Теркине начинается с «середины», и продолжать его автор намерен «без конца»:
Почему же без конца?
Просто жалко молодца…
За свои двадцать пять лет герой изведал «все худое», но остался жив-здоров и даже стал бодрей, чем прежде. Теркин наделен щедрым сердцем, и оттого горечь бедствий и потерь оказывается ему нипочем. Трудности только закаляют его характер, проявляя все лучшие черты, обобщающие свойства работника-мужика, крестьянина и солдата.
Главным же при создании образа Василия Теркина является бьющая прямо в душу правда. Без нее на войне не прожить, как не прожить без воды и доброй фронтовой пищи. Она такое же условие жизнедеятельности человека.
Истинное, простое, природное, доброе и горячее стремление людям, «силу чувствуя в плечах», а в душе веря в светлую сущность бытия, свойственно Теркину. Начало народного юмора, основанного на такой вере, воплощено в герое, завоевавшем всенародную славу. Его характер обрисован в поэме с монологов, рассказов, бесед.
Всеобщее признание балагура Теркина связано еще и с тем, что, облекая в слова невысказанные думы своих товарищей, он выявляет в них светлую сторону. То, что вспоминает боец, – противоположность грусти, ночи, страху смерти, тоске по дому.
Важным является и то, что Теркин принимает все как есть, не романтизируя действительность. Военная реальность хорошо ему знакома. Что бы ни произошло с героем на войне, каким бы страшным и тяжелым ни был его путь и какая бы печаль ни лежала у него на сердце, он всегда впереди видит свет.
Война для Теркина – необходимость, поставленная временем трудная задача, выполнить которую надо, проявляя героизм, самоотверженность. Не только в своих рассказах, но и в поступках Теркин оказывается «парнем хоть куда», героем и мастером на все руки починить часы, что «с той войны еще стоят», заточить «завалящую пилу», справиться с мировой «бедой-разрухой». У него и ранение, и контузия, и опыт потерь - все «забыто – не забыто».
Не сдаваться в поединке со злом герою уверенность в своей правоте, основанная на восприятии жизни как труда на благо родного края. Эта черта характера русского человека, присущая ему во все времена. Существо характера Теркина определяется не индивидуальной неповторимостью, а проявлением национального духа. Он продолжает плеяду образов народных героев, созданных как в фольклоре, так и в литературных произведениях.
Отец рассказчика поехал в Крым продавать табак, поэтому дома остались сам рассказчик, дед, мать, да два брата. Дед засеял баштан на дороге и перешел жить в курень. Взял он с собой рассказчика и брата его. Мимо куреня по дороге проезжало много народу. Многие останавливались, рассказывали истории разные. Особенно любил дед, когда чумаки проезжали. Один раз остановились в курене чумаки, вечером собрались, поели дыни, решили танцевать. Пустился дед танцевать. Хорошо пляшет, а до середины гладкого места дойдет, не идут ноги, как будто черт вмешивается. Несколько раз пытался, ничего не выходит. Выругался дед. Вдруг слышит, смеется сзади кто-то. Оглянулся, а сзади нет ни чумаков, ни куреня, только гладкое поле во все стороны. Огляделся дед кругом, место вроде знакомое. Глядь, на могилке в стороне вспыхнула свечка. Дед решил, что клад это. Он кинулся уже копать, да понял, что нечем. Отметил он могилку и пошел домой за лопатой. Долго шел дед, пока добрался до куреня. На следующий день, как только стемнело, взял дед заступ и пошел к месту с кладом. Но сколько ни ходил он, а места того найти не мог. Как назло пошел сильный дождь. Дед вернулся в курень весь промокший, лег, накрылся тулупом и стал ругать черта на чем свет стоит. Вечером следующего дня дед пошел на середину гладкого места, где не мог вытанцевать еще недавно, ударил со всей силы заступом, выругался. Глядь, а он на том самом поле, и могилка невдалеке. Дед подбежал к могилке и стал копать. Тут начались странные вещи: кто-то стал чихать, баранья голова, медведь, птичий нос стали повторять за дедом его слова. Испугался дед, а сам копает. Выкопал он котел, схватил его и бежать. Прибежал к своему полю и стал хвастать, что клад принес. Открыл котел, а там сор, дрязг. Дед выкинул котел и руки вымыл. С тех пор, если слышит, что где неспокойно, говорит, что черт шалит, и начинает кресты класть на него. А место заколдованное отгородил плетьми и велел кидать туда сор, бурьян. После нанимали это поле соседние казаки. Земля там хорошая, богатый урожай дает. А вот на заколдованном месте ничего не росло. Вроде засеют как следует, а взойдет не разберешь что: арбуз не арбуз, дыня не дыня.
Быль сия относится ко времени, когда рассказчик был ещё дитятею. Отец с одним из сыновей уехал в Крым продавать табак, оставив дома жену, трёх ещё сыновей да деда стеречь баштан — дело прибыльное, проезжих много, а всего лучше — чумаки, что рассказывали диковинные истории. Как-то к вечеру приходит несколько возов с чумаками, да все старинными дедовыми знакомцами. Перецеловались, закурили, пошёл разговор, а там и угощение. Потребовал дед, чтоб внуки плясали, гостей потешили, да недолго терпел, сам пошёл. Плясал дед славно, такие кренделя выделывал, что диво, покуда не дошёл до одного, места близ грядки с огурцами. Здесь ноги его стали. Пробовал сызнова — то же. УЖ и бранился, и снова начинал — без толку. Сзади кто-то засмеялся. Огляделся дед, а места не узнает: и баштан, и чумаки — все пропало, вокруг одно гладкое поле. Все ж понял, где он, за поповым огородом, за гумном волостного писаря. «Вот куда затащила нечистая сила!» Стал выбираться, месяца нет, нашёл в темноте дорожку. На могилке поблизости вспыхнул огонёк, и другой чуть поодаль. «Клад!» — решил дед и навалил для приметы изрядную ветку, поскольку заступа при себе не имел. Поздно вернулся он на баштан, чумаков не было, дети спали.
На следующий вечер, захватив заступ и лопату, направился он к попову огороду. Вот по всем приметам вышел в поле на давешнее место: и голубятня торчит, а гумна не видно. Пошёл ближе к гумну — пропала голубятня. А тут припустил дождик, и дед, так и не нашед места, прибежал с бранью обратно. Назавтра ввечеру пошёл он с заступом прокопать новую грядку, да, минуя проклятое место, где ему не танцевалось, в сердцах ударил заступом, — и оказался в том самом поле. Все узнал он: и гумно, и голубятню, и могилку с наваленной веткой. На могиле лежал камень. Обкопав, дед отвалил его и хотел было понюхать табачку, как кто-то чихнул у него над головою. Осмотрелся — нет никого. Принялся дед копать и нашёл котёл. «А, голубчик, вот где ты!» — воскликнул дед. То же сказал и птичий нос, и баранья голова с верхушки дерева, и медведь. «Да тут страшно слово сказать», — пробормотал дед, а вслед за ним и птичий нос, и баранья голова, и медведь. Дед хочет бежать — под ногами круча без дна, над головой гора нависла. Дед бросил котёл, и все стало по-прежнему. Решив, что нечистая сила только пугает, он схватил котёл и кинулся бежать.
Об эту пору на баштане и дети, и пришедшая мать недоумевали, куда подевался дед. Отужинав, пошла мать вылить горячие а навстречу ей бочка ползёт: видно, кто-то из детей, шаля, толкает ее сзади. Мать плеснула в неё Оказалось, что это дед. Открыли дедов котёл, а в нем сор, дрязг и «стыдно сказать, что такое». С той поры заклялся дед верить черту, проклятое место загородил плетнём, а когда наняли поле под баштан соседние козаки, на заколдованном месте вечно всходило что-нибудь «чёрт знает что такое!».
Рассказ о Теркине начинается с «середины», и продолжать его автор намерен «без конца»:
Почему же без конца?
Просто жалко молодца…
За свои двадцать пять лет герой изведал «все худое», но остался жив-здоров и даже стал бодрей, чем прежде. Теркин наделен щедрым сердцем, и оттого горечь бедствий и потерь оказывается ему нипочем. Трудности только закаляют его характер, проявляя все лучшие черты, обобщающие свойства работника-мужика, крестьянина и солдата.
Главным же при создании образа Василия Теркина является бьющая прямо в душу правда. Без нее на войне не прожить, как не прожить без воды и доброй фронтовой пищи. Она такое же условие жизнедеятельности человека.
Истинное, простое, природное, доброе и горячее стремление людям, «силу чувствуя в плечах», а в душе веря в светлую сущность бытия, свойственно Теркину. Начало народного юмора, основанного на такой вере, воплощено в герое, завоевавшем всенародную славу. Его характер обрисован в поэме с монологов, рассказов, бесед.
Всеобщее признание балагура Теркина связано еще и с тем, что, облекая в слова невысказанные думы своих товарищей, он выявляет в них светлую сторону. То, что вспоминает боец, – противоположность грусти, ночи, страху смерти, тоске по дому.
Важным является и то, что Теркин принимает все как есть, не романтизируя действительность. Военная реальность хорошо ему знакома. Что бы ни произошло с героем на войне, каким бы страшным и тяжелым ни был его путь и какая бы печаль ни лежала у него на сердце, он всегда впереди видит свет.
Война для Теркина – необходимость, поставленная временем трудная задача, выполнить которую надо, проявляя героизм, самоотверженность. Не только в своих рассказах, но и в поступках Теркин оказывается «парнем хоть куда», героем и мастером на все руки починить часы, что «с той войны еще стоят», заточить «завалящую пилу», справиться с мировой «бедой-разрухой». У него и ранение, и контузия, и опыт потерь - все «забыто – не забыто».
Не сдаваться в поединке со злом герою уверенность в своей правоте, основанная на восприятии жизни как труда на благо родного края. Эта черта характера русского человека, присущая ему во все времена. Существо характера Теркина определяется не индивидуальной неповторимостью, а проявлением национального духа. Он продолжает плеяду образов народных героев, созданных как в фольклоре, так и в литературных произведениях.