Злоключения незадачливого героя Мэтьюрина у Булгакова в точности повторяет И. Б. Поэт гонится за Воландом; после рассказа о встрече с «иностранным профессором» на Патриарших, который будто бы беседовал с Понтием Пилатом, И. Б. принимают за сумасшедшего и заключают в клинику Стравинского. Там он, в конечном счете, приходит к той же линии поведения, что и Стентон в «Мельмоте Скитальце». Соседями И. Б. в лечебнице оказываются председатель жилтоварищества Никанор Иванович Босой, декламирующий во сне монолог пушкинского Скупого рыцаря, и конферансье Театра Варьете Жорж Бенгальский, бредящий о своей отрезанной во время сеанса черной магии голове.
В конце 30-х годов обозначился переход к новому типу реализма. Белинский видел основную его особенность в усилении критического начала, росте разоблачительной тенденции. Творчество величайшего преемника Пушкина в области поэзии, Михаила Юрьевича Лермонтова (1814—1841), отмечено пафосом отрицания современной ему действительности. Лермонтов сложился как поэт в эпоху безвременья, когда декабристское движение было уже задушено, а новое поколение русских революционеров еще не окрепло. Это породило в его поэзии мотивы одиночества и горького разочарования.Ненависть к «светской черни», к голубым жандармским мундирам николаевской России проходит через всю поэзию Лермонтова. В его лирике звучат мотивы мятежа, смелого вызова, ожидания бури. Образы мятежников, ищущих свободы и восстающих против общественной несправедливости, часто выступают в его поэмах («Мцыри», 1840 г.; «Песня про купца Калашникова», 1838 г.). Лермонтов — поэт действия. Именно за бездеятельность бичует он свое поколение, воспитанное эпохой реакции, не к борьбе и созидательному труду («Дума»).В центре самых значительных произведений Лермонтова стоит образ гордой личности, ищущей сильных ощущений в борьбе. Таковы Арбенин (драма «Маскарад», 1835—1836 гг.), Демон («Демон», 1829—1841 гг.) и Печорин («Герой нашего времени», 1840 г.). Разочарованный в окружающей мелочной жизни, поэт через увлечение такой демонической личностью, но в своих произведениях последних лет он развенчивает романтическую поэзию гордого одиночества. В его творчестве ясно наметилась глубокая симпатия к простым, но полным настоящей самоотверженности и героизма людям, — то настроение, которое образует основной пафос русской литературы XIX в.
