Жил бедный музыкант ,у которого была одна маленькая старенькая скрипка. Каждый вечер он доставал её и играл прекрасную музыку. А рядом жил богач в замке, у него музыкальных инструментов было видимо, не видимо. Да вот только беда одна была- не умел он на них играть. Но зависть заставила его у старика украсть скрипку. Поставил он её среди своих инструментов, и наслаждался не звуками , а количеством инструментов. И вот когда уснул ночью богатый, скрипка рассказала всем инструментам как хорошо она жила у бедного старика, и решили они сбежать от своего хозяина. Прибежав к бедному старику- музыканту, инструменты поняли, что счастье не в богатстве, а в богатстве души, которая поёт разными голосами.
Что реальное мы видим в повести? Перед нами Петербург, Невский проспект, по которому снуют люди. А вот и главный герой, майор Ковалев, франт и модник, ищущий в столице тепленькое местечко. Ничего фантастического! Сплошная проза жизни!
Фантастика начинается в тот момент, когда майор на Невском проспекте вдруг увидит…свой нос! Герой ошарашен, изумлен! Да и как не испытать этого, если его собственный нос «был в мундире», разъезжал на извозчике, молился в церкви…Ковалев «чуть не сошел с ума». Он преследует свой нос, пытается уговорить его вернуться на место…Да где там! Нос ведет себя независимо и принадлежность майору Ковалеву отрицает.Фантастика! Чистой воды фантастика! Кто виновник таинственного отделения носа Ковалева в повести не указано. Преследователя, виновника нет, но преследование все время ощущается. Тайна захватывает читателя буквально с первой фразы, о ней постоянно напоминается, она достигает кульминации, а разрешения этой тайны нет. Таинственным является не только отделение носа, но и то, как он существовал самостоятельно. Думаете, в финале повести мы узнаем, чем закончилась эта занимательная история? Нет! Финал повести сохраняет фантастическую интригу: "Но здесь происшествие закрывается туманом, и что далее произошло, решительно ничего не известно".
Таким образом, могу сделать вывод, что фантастика и реальность идут в повести рука об руку и служат одному: нарисовать чудовищную власть чинопочитания, показать всю нелепость человеческих взаимоотношений в условиях деспотическо-бюрократической субординации, когда личность, как таковая, теряет всякое значение.
