Она простыла, имела воспаление лёгких
Как-то, наводя порядок в шкафу, я наткнулась на незнакомую мне вещь. Это была незатейливая шелковая шаль, связанная крючком, на вид практически новая и явно нефабричная. Только длинные спутавшиеся кисти выдавали ее возраст. От мамы узнала, откуда находка. В начале тридцатых годов двоюродный брат моей бабушки купил шаль в Москве (видимо, на вещевом рынке) и выслал сестре, жившей с семьей в Клинцах, в подарок. К сожалению, поносить шаль бабушке не пришлось. В 1937 году ее мужа расстреляли, она осталась с тремя детьми на руках. Не до нарядов, все заботы только о пропитании. Потом была война. Так, в тяготах и лишениях бабушкина молодость, а вместе с ней, вероятно, пропал и интерес к шали.
Попыталась возродить шаль к жизни, распутала и расчесала кисти, немного укоротив их. Но потом поняла, что носить ее никто не станет: слишком тяжелая, да и сделана очень просто. Нынешние мастерицы придумывают более изысканные модели.
Между тем этот эпизод пробудил во мне любознательность. Захотелось выяснить биографию шалей. Когда и откуда они появились в России? Какими были, к примеру, во времена А. С. Пушкина или Л. Н. Толстого? Из книг открылось много любопытных подробностей.
Покопавшись в словарях, выяснила, что у многих народов (немцев, французов, англичан, поляков, турок, русских и др.) слово "шаль" звучит примерно одинаково, так как заимствовано из персидского языка, и обозначает тканое или вязаное полотнище разного вида и размера (квадратное, длинное прямоугольное или в виде прямоугольного треугольника). Шаль накидывают на плечи, чтобы преобразить скромное платье, сделать наряд более выразительным, придать строгость костюму или, напротив, смягчить его "деловитость", в конце концов, просто согреться в холодные осенние или зимние дни. В русском языке есть еще слово "полушалок" или, как поется в известной песне, "полушалочек" ("Стою на полустаночке в цветастом полушалочке…"). Так называют небольшую шаль.
Она простыла из-за того что дом плохо отапливался. За время блокады она сильно похудела, глаза ввалились, исчез со щек бывалый румянец. В Маринке было трудно узнать ту жизнерадостную резвушку, "кровь с молоком".