Мы не знаем точно, кто автор «слова о полку игореве». но когда я читаю это бессмертное творение патриота, то представляю скромную монашескую келью, скудно освещенную колеблющимся пламенем свечи. за столом — седовласый старец, склонившийся над рукописью. в моем представлении автор «слова» и пушкинский пимен-летописец словно родные братья. оба горячо любят отчизну, оба гордятся ратными подвигами и мирным трудом своих предков, оба хотят, чтобы наша славная не была забыта. читая «слово», мы как будто воочию видим древнюю русь: бескрайние степи, колосящиеся поля, многоводные реки; слышим воинственные призывы молодых князей и мирное «золотое слово» многоопытного святослава. сердце заставляет тревожно биться звон мечей, топот копыт, крики воинов. мы всей душой сочувствуем ярославне, разделяем с ней боль утраты и надеемся на чудо — возвращение из плена князя игоря. старина оживает в нашем воображении. киевская русь конца xii века — высокоразвитое, но уже ослабленное княжескими междоусобицами и набегами кочевых племен государство. власть великого князя киевского еще не исчезла полностью, но ее влияние на поведение и политику князей уже ослабло. трагедия киевского государства — в разъединенности, разобщенности князей, не думающих об общих интересах. так, в 1185 году храбрый молодой князь небольшого новгород-северского княжества игорь святославович решил добиться славы, в одиночку разгромив половцев. с небольшими силами, не посоветовавшись с киевским князем святославом, он отправляется в дальний поход на половцев, «замыслив» дойти до берегов черного моря и вернуть руси когда-то принадлежавшие ей земли у керченского пролива. читая «слово», мы видим, как князь игорь «вступает в золотое стремя и едет по чистому полю». ничто не может заставить его одуматься, даже солнечное затмение, предвещавшее, как тогда считали, трагедию. волнующая ночь перед боем, напряженное ожидание и вот туманным утром « перегородили великие поля своими красными щитами». они ринулись в битву, «ища себе чести, а князю — славы». одержана победа, но тревога, предчувствие будущего поражения не покидает нас. и вот начинается второй, решающий, бой. кажется, что враждебные ветры «земли незнаемой», как живые существа, «веют с моря стрелами» на воинов игоря. содрогнулась земля, замутились реки, прах лег на отвлекая нас от описываемых событий, автор вспоминает об отдаленных временах, когда только начинались братоубийственные распри и «от княжеских крамол сокращалась жизнь человеческая. тогда по земле редко перекликались пахари, но часто вороны каркали, деля между собою » рассказчик предвидит, что неудача игоря к еще более тяжким последствиям, к еще большему ослаблению руси. вот почему с таким сочувствием и пониманием вслушиваемся мы в «золотое слово» мудрого святослава киевского, который сумел на время пресечь междоусобицы и отогнал кочевников в глубь степей. поэт, называя слово святослава «золотым», подчеркивает, что в нем заключены особенно значительные, государственные мысли. автор «слова» вместе с князем киевским призывает всех князей объединиться, вместе выступить «за землю , за раны игоревы» и сообща разгромить врагов. и, словно в ответ на этот призыв, звучит рассказ о побеге игоря из плена, который воспринимается как начало перемен. из летописей известно, что игорь, вернувшись из плена, вначале заехал в новгород-северский, затем в чернигов и только потом отправился в киев к святославу. «слово» же, умалчивая об этом, оставляет впечатление, что князь прямо из плена устремился в киев, чтобы покаяться перед старшим из князей и заключить с ним союз против половцев. такое завершение событий в произведении, видимо, отвечает горячему желанию певца видеть русь объединенной под властью одного сильного князя и способной дать отпор любому врагу. вся поэма, посвященная прошлому, обращена к будущему, пронизана заботой об этом будущем. звучат последние строки «слова», и, кажется, оживает темная монастырская келья, наполняется красками и звуками глубокой старины. бессмертное творение древ мыслителя-патриота приобщает нас к славному прошлому, учит гордиться героической своего народа. «минувшее», настоящее и будущее родины сплетаются в единую
- Нигилист, - проговорил Николай Петрович. - Это от латинского nihil, ничего, сколько я могу судить; стало быть, это слово означает человека, который... который ничего не признаёт? - Скажи: который ничего не уважает, - подхватил Павел Петрович и снова принялся за масло. - Который ко всему относится с критической точки зрения, - заметил Аркадий. - А это не всё равно? - спросил Павел Петрович. - Нет, не всё равно. Нигилист - это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружён этот принцип.Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения.Я ничьих мнений не разделяю; я имею свои.- Стало быть, по-вашему, нет разницы между глупым и умным человеком, между добрым и злым? - Нет, есть: как между больным и здоровым. Лёгкие у чахоточного не в том положении, как у нас с вами, хоть устроены одинаково. Мы приблизительно знаем, отчего происходят телесные недуги; а нравственные болезни происходят от дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивают людские головы, от безобразного состояния общества, одним словом. Исправьте общество, и болезней не будет.Тёмная мягкая ночь глянула в комнату с своим почти чёрным небом, слабо шумевшими деревьями и свежим запахом вольного, чистого воздуха.Воспоминаний много, а вспомнить нечего, и впереди передо мной - длинная, длинная дорога, а цели нет... Мне и не хочется идти.По-моему, или всё, или ничего. Жизнь за жизнь. Взял мою, отдай свою, и тогда уже без сожаления и без возврата. А то лучше и не надо.Под влиянием различных смутных чувств, сознания уходящей жизни, желания новизны она заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за неё - и увидала за ней даже не бездну, а пустоту... или безобразие.Появление пошлости бывает часто полезно в жизни: оно ослабляет слишком высоко настроенные струны, отрезвляет самоуверенные или самозабывчивые чувства, напоминая им своё близкое родство с ними.Чему нельзя, о том и говорить стыдно.Какую клевету ни возведи на человека, он, в сущности, заслуживает в двадцать раз хуже того.Видишь, что я делаю; в чемодане оказалось пустое место, и я кладу туда сено; так и в жизненном нашем чемодане; чем бы его ни набили, лишь бы пустоты не было.Да, поди попробуй отрицать смерть. Она тебя отрицает, и баста!Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет! Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии "равнодушной" природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной...
