ответ:Научная фантастика уходит своими корнями в глубокое но как отрасль художественной литературы (позднее также театра, кино, телевидения) сложилась в XIX в., под воздействием бурного развития науки и техники, а широкое признание получила сравнительно недавно накануне и после второй мировой войны, когда наука вторглась в повседневную жизнь и стала могущественной силой, влияющей на судьбы мира.
Научно-фантастическая литература отделяется от фантастики ненаучной, хотя границы между той и другой не всегда легко заметить.
Любое фантастическое допущение идет ли речь о технике будущего или неведомой инопланетной цивилизации поддается сопоставлению с уровнем научной и общественной мысли на определенном отрезке времени. Вспомним хотя бы Наутилус ЛСюля Верна. Он мог быть придуман только во второй половине XIX столетия, когда на смену века пара должен был прийти век электричества и когда подводная навигация стала уже реальной задачей.
В древних мифах и волшебных сказках воплотилась вековая мечта человечества о покорении воздушной стихии, завоевании морских глубин, возможности видеть и слышать на большом расстоянии, обретать вечную молодость, побеждать смерть и т. п. Вспомните сказки о ковре-самолете, сапогах-скороходах, серебряном блюдечке, волшебном зеркальце, живой и мертвой воде. В таких сюжетах, созданных народной фантазией, М. Горький усматривал выражение желаемого, прототипы гипотез, которые спустя много веков возрождаются в произведениях научной фантастики уже в новом качестве как смелые задания науке и технике.
Сказка опирается на чудо, колдовство, магию, и это отличает ее от научной фантастики, где необыкновенное создается естественным путем либо самой природой, либо человеком (можно сказать шире разумными существами). С развитием знаний, пусть еще совсем примитивных, возникает потребность найти для фантазии какие-то обоснования, снять с нее налет магии и волшебства.
Объяснение:
Поэт пытался передать нам атмосферу глубокой старины, когда произведения исполняли гусляры, поэтому он и назвал поэму песней из-за своего уважения к народному фольклору. Поэт словно переносится в использует старинную речь. Поэма написана так, как будто её исполняют гусляры.
Эта поэма вызывала у меня чувство, что зло так и осталось безнаказанным, хотя купец и убил обидчика своей жены, но вследствие того, что царь казнит Калашникова, это зло всё-таки торжествует, и купец мог только своей смертью сохранить доброе имя своей жены и честь своей семьи. У меня появилось чувство глубокого уважения к этому народному герою, поднявшемуся против несправедливости, ведь Кирибеевич поступил так с женой купца, нисколько не беспокоясь о случившемся и не боясь никакого наказания, что говорит о том, что опричники пользовались огромной поддержкой Ивана Грозного. Царь казнит Калашникова, хотя он убил опричника в честном бою, и нам горько от такой несправедливости, что жена его останется одна с детьми, будет вдовой.
своей сатирой рылеев показал, какое громадное воздействие на читателей может оказывать поэтическое слово, если оно глубоко искренне и в то же время созвучно настроениям масс.
сатира «к временщику» по своим художественным особенностям близка к классицизму: в ней широко используются приёмы ораторской речи (вопросы, восклицания), словарь насыщен славянизмами-архаизмами («взирать», «потщусь», «вострепещи» и т. наклонность к периодической речи и пр. в давно сложившейся поэтической манере классицистов автор сатиры черпал готовые художественные приёмы, отвечавшие в данном случае высокой настроенности поэта, обличителя-гражданина. однако в дальнейшем своём творчестве рылеев ищет новые художественные формы для выражения своих гражданско-патриотических настроений и начинает всё шире пользоваться приёмами романтизма
Научная фантастика уходит своими корнями в глубокое но как отрасль художественной литературы (позднее также театра, кино, телевидения) сложилась в XIX в., под воздействием бурного развития науки и техники, а широкое признание получила сравнительно недавно накануне и после второй мировой войны, когда наука вторглась в повседневную жизнь и стала могущественной силой, влияющей на судьбы мира.
Научно-фантастическая литература отделяется от фантастики ненаучной, хотя границы между той и другой не всегда легко заметить.
Любое фантастическое допущение идет ли речь о технике будущего или неведомой инопланетной цивилизации поддается сопоставлению с уровнем научной и общественной мысли на определенном отрезке времени. Вспомним хотя бы Наутилус ЛСюля Верна. Он мог быть придуман только во второй половине XIX столетия, когда на смену века пара должен был прийти век электричества и когда подводная навигация стала уже реальной задачей.
В древних мифах и волшебных сказках воплотилась вековая мечта человечества о покорении воздушной стихии, завоевании морских глубин, возможности видеть и слышать на большом расстоянии, обретать вечную молодость, побеждать смерть и т. п. Вспомните сказки о ковре-самолете, сапогах-скороходах, серебряном блюдечке, волшебном зеркальце, живой и мертвой воде. В таких сюжетах, созданных народной фантазией, М. Горький усматривал выражение желаемого, прототипы гипотез, которые спустя много веков возрождаются в произведениях научной фантастики уже в новом качестве как смелые задания науке и технике.
Сказка опирается на чудо, колдовство, магию, и это отличает ее от научной фантастики, где необыкновенное создается естественным путем либо самой природой, либо человеком (можно сказать шире разумными существами). С развитием знаний, пусть еще совсем примитивных, возникает потребность найти для фантазии какие-то обоснования, снять с нее налет магии и волшебства.