В образе Тараса Бульбы главенствующая психологическая черта — его беззаветный патриотизм. Все душевные и физические силы героя поддерживаются этим чувством. В первые же минуты встречи с сыновьями после долгой разлуки он не объятиями встречает их, а испытывает бойцовские качества старшего, Остапа: “— Да он славно бьется! — говорил Бульба остановившись. — Ей-богу, хорошо! — продолжал он, немного оправляясь, — так, хоть бы даже и не пробовать. Добрый будет казак! ” Суровое время диктовало свои законы. Мужчины росли бесстрашными воинами. Тарасу не терпится похвалиться сыновьями в Сечи. Не дав им разнежиться дома, он увозит их в военный лагерь: “Завтра же едем! Зачем откладывать! Какого врага мы можем здесь высидеть? На что нам эта хата? К чему нам все это?.. ” Давая характеристику своему герою, Гоголь говорит, что такой упрямый и самоотверженный воин мог возникнуть только в тяжелое время: “...только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников. Словом, русский характер получил здесь могучий, широкий размах, дюжую наружность”. Но Гоголь повествует не только о сильных и отважных воинах, он дает развернутые картины прекрасной и пышной природы Малороссии. Здесь, на необозримых просторах степи, могли родиться и взрасти такие вольнолюбивые и самоотверженные бойцы. “Степь, чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, все пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного моря, было зеленою, девственной пустынею.. . Ничего в природе не могло быть лучше. Вся поверхность земли представляется зелено-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов... ” Этот прекрасный мир и защищают запорожские казаки. Тарас не зря гордится своим старшим сыном. Остап — истинный воин своего времени. Сильный и отважный, спокойный и уверенный в себе, он до конца остается предан своему делу — освобождению Малороссии от польских захватчиков. Для Остапа нет важнее занятия, чем ратный труд. Он несколько примитивен в духовном плане, его ничто не интересует, кроме воинских дисциплин. Но патриотизм Остапа, его верность присяге и товарищам заставляют восхищаться им. Во время пыток и казни Остап стойко держится, он настоящий герой. И только желает знать, видит ли отец его, оценен ли этот последний подвиг: “— Батько! где ты? Слышишь ли ты? — Слышу! — раздалось среди всеобщей тишины... ” Но не только гордость за сыновей выпало пережить старому Тарасу. Горечь и боль испытывает он из-за предательства Андрия. Никакие веские причины не могу оправдать сына в его глазах. В сцене описания казни Андрия образ старого казака приближается к библейским героям. Он всю свою жизнь отдал на служение родине, твердой рукой уничтожал ее врагов. И так же тверд при казни сына-предателя: “— Что, сынку тебе твои ляхи?. . Так продать? продать веру? продать своих? Стой же; слезай с коня!. . Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью!.. ” Последние мгновения жизни самого Тараса полны героизма и самоотверженной любви к товарищам по оружию. Тарас не думает о своей скорой и мучительной смерти, не чувствует боли в горящих ногах. Он полон желания выручить своих отважных соратников, попавших в беду, он им надеясь на то, что боевые товарищи продолжат святое дело, на которое он жизнь положил.
Быль сия относится ко времени, когда рассказчик был ещё дитятею. Отец с одним из сыновей уехал в Крым продавать табак, оставив дома жену, трёх ещё сыновей да деда стеречь баштан — дело прибыльное, проезжих много, а всего лучше — чумаки, что рассказывали диковинные истории. Как-то к вечеру приходит несколько возов с чумаками, да все старинными дедовыми знакомцами. Перецеловались, закурили, пошёл разговор, а там и угощение. Потребовал дед, чтоб внуки плясали, гостей потешили, да недолго терпел, сам пошёл. Плясал дед славно, такие кренделя выделывал, что диво, покуда не дошёл до одного, места близ грядки с огурцами. Здесь ноги его стали. Пробовал сызнова — то же. УЖ и бранился, и снова начинал — без толку. Сзади кто-то засмеялся. Огляделся дед, а места не узнает: и баштан, и чумаки — все пропало, вокруг одно гладкое поле. Все ж понял, где он, за поповым огородом, за гумном волостного писаря. «Вот куда затащила нечистая сила!» Стал выбираться, месяца нет, нашёл в темноте дорожку. На могилке поблизости вспыхнул огонёк, и другой чуть поодаль. «Клад!» — решил дед и навалил для приметы изрядную ветку, поскольку заступа при себе не имел. Поздно вернулся он на баштан, чумаков не было, дети спали.На следующий вечер, захватив заступ и лопату, направился он к попову огороду. Вот по всем приметам вышел в поле на давешнее место: и голубятня торчит, а гумна не видно. Пошёл ближе к гумну — пропала голубятня. А тут припустил дождик, и дед, так и не нашед места, прибежал с бранью обратно. Назавтра ввечеру пошёл он с заступом прокопать новую грядку, да, минуя проклятое место, где ему не танцевалось, в сердцах ударил заступом, — и оказался в том самом поле. Все узнал он: и гумно, и голубятню, и могилку с наваленной веткой. На могиле лежал камень. Обкопав, дед отвалил его и хотел было понюхать табачку, как кто-то чихнул у него над головою. Осмотрелся — нет никого. Принялся дед копать и нашёл котёл. «А, голубчик, вот где ты!» — воскликнул дед. То же сказал и птичий нос, и баранья голова с верхушки дерева, и медведь. «Да тут страшно слово сказать», — пробормотал дед, а вслед за ним и птичий нос, и баранья голова, и медведь. Дед хочет бежать — под ногами круча без дна, над головой гора нависла. Дед бросил котёл, и все стало по-прежнему. Решив, что нечистая сила только пугает, он схватил котёл и кинулся бежать.Об эту пору на баштане и дети, и пришедшая мать недоумевали, куда подевался дед. Отужинав, пошла мать вылить горячие а навстречу ей бочка ползёт: видно, кто-то из детей, шаля, толкает ее сзади. Мать плеснула в неё Оказалось, что это дед. Открыли дедов котёл, а в нем сор, дрязг и «стыдно сказать, что такое». С той поры заклялся дед верить черту, проклятое место загородил плетнём, а когда наняли поле под баштан соседние козаки, на заколдованном месте вечно всходило что-нибудь «чёрт знает что такое!».
Можно :
Золотая осень.
Раняя/поздняя осень