Еще и еще раз в эти метельные дни
Надо вспомнить о том, что Как в пурге пулеметной трехдюймовок огни
Зажигались светло.
Опоясанные лентой ружейных патрон,
Через пепел, огни и преграды,
От Урала до Киева,
Со всех сторон,
Торопясь, собирались бригады.
В те дни паровозов хриплые гудки
Гудели у Донбасса, Каспия, Волги.
Были версты тогда коротки,
Но зато
Были схватки долги.
И в патронах вместо свинца
Был заряд огневого задора,
А глаза солдат в обоймах лица
Зажигались огнями, как порох.
И тогда, в метельные дни,
Когда солнце бронь снега било,
По снегу куда ни взгляни —
Эшелоны да цепи… Дым, шинельная Русь,
Казачье седло…
И усадьбы ничьи, и поместья ничьи,
А по талому снегу — кровяные ручьи.
По ночам — от пожаров светло.
И вот, разделенный баррикадами лет,
Веков,
Помню я февральский дым,
Батальоны с винтовками без штыков,
Которые тянулись, не гнулись, а шли.
Шли и жгли…
Путали левую ногу с правой,
Катились ручьями, потоками, лавой.
Пели «Варшавянку», «Березоньку», «Соловья»,
Пулеметным гиканьем пугали пургу.
Хохотали в зеленые глаза офицерскому сброду:
— Идешь ты, иду и я!
— Куда?
— В огонь, в воду… на черта, на дьявола,
Если он будет ставить революции преграды. —
И вот
Полк за полком — бригада,
Наконец, дивизии, рожденные в зареве дымных зорь.
— Белый, сдавайся, офицер, не спорь…
С плеч прочь погоны, палач! —
Офицер на коня… Офицер вскачь —
В черных черкесках, в зеленых бешметах,
В сердце ненависть, в душе страх.
И мчались офицеры ото всех сторон
Туда, где орлы о двух головах,
Туда,
Где казаки, где Дон.
Так, в пулеметной пурге,
На две половины хряснул край,
И гаркнул кто-то с Дона властно:
— Это мое! —
Но гневно в ответ
Крикнула кровью Красная:
— Это наше… Отдай!
Не хочешь?
Точишь нож в спину из офицерских отрядов?
Все равно — нас миллионы —
Отдашь!
Эй, справа, поротно, побатальонно…
Без штыков в штыковую атаку
Марш, ма-а-р-ш!
Объяснение:
Наблюдатель
– Товарищ Сергеев, – сказал комбат,
Снарядов полет не виден,
Попробуй взберися на этот дуб,
Быть может, и что-нибудь выйдет.
И вот к верхушке в густую листву
Ползет наблюдатель скорее…
– Готово… вижу. – А в ответ ему
Команда:
– Огонь… бат-тар-рея! —
Рвануло… Завыла железная смерть,
А по дубу в ответ пулемет…
И крикнул Сергеев, наморщив лоб:
– Двести шагов недолет!
Опять внизу рванулась сталь,
А пуля за пулей у виска поет.
– Слезай! – наблюдателю снизу кричат.
А он:
– Сто шагов перелет!
Пуля железной пчелой ужалила,
Когда рявкнул третий залп.
Судорожно вздрогнул наблюдатель, падая,
Крепко навек закрывая глаза.
Но, прежде чем упасть к земле,
Крикнул он, торжествуя, четко:
– Батарея кроет прямо в цель,
Давай по белым без счета!
Людская слава:
Какой нибудь городок или вообще весь мир может льстить вам.
Но это остаётся не навсегда так как появляются новые таланты.
Бессмертной она не может быть.