Сделайте вывод о том, какие образы дворян представлены в романе "Дубровский", каков образ жизни русского дворянина, какие ценности определяют их положение. (3-5 предложений
В тревожном молчании выслушали мы рассказ Веришко. Ну хорошо, группа Дорофеева но что с ленинградцами, с геологической группой Сумина? Она ведь по ту сторону перевала Терс-агар, в глухом боковом ущелье, и одна! Решать надо было немедленно. Мрачно задумался командир взвода пограничников Пастухов. С одной стороны, он не имел права ослаблять охрану нашего каравана: ведь сюда, в Алайскую долину, в любой момент могут прорваться те банды, одна из которых недавно разграбила Гульчу. Наш караван был бы для них завидной добычей. Завладев им, в частности нашими продуктами, любая банда приобретала бы возможность самое меньшее несколько месяцев не заботиться о продовольствии. Но вместе с тем, как можно бросить на произвол судьбы группу Сумина? Постепенно начал приходить в себя Дорофеев. Порция хины сыграла свою благотворную роль — приступ малярии ослабевал. Правда, Иван Григорьевич по-прежнему лежал бледный и обессиленный, но глаза его чуть ожили. Тихо, почти шепотом, он спросил: — Ну, решили что-нибудь, товарищи? — Нет, пока еще ничего. Дорофеев с трудом приподнялся на локте: — Тогда давайте разбираться вместе. Пастухов весь превратился в слух. Наконец нашелся человек, который старше всех и лучше всех знает обстановку. Неважно, что Пастухов не был подчинен Дорофееву. В составе нашей группы Иван Григорьевич был самый уважаемый и опытный. Коммунист с 1918 года, он получил свою первую награду еще в 1919 году, на полях гражданской войны. На петлицах его было по две шпалы. К его слову мы относились с глубоким уважением. Медленно, словно советуясь с нами, Иван Григорьевич проговорил: — А не сделать ли нам, товарищ Пастухов, так. Вашему взводу немедленно — именно немедленно выступить к перевалу Терс-агар и попытаться оказать геологам. Здесь оставить один станковый пулемет с пулеметчиком. Хватит, поскольку нас девять хорошо вооруженных человек. Вам за перевалом не задерживаться — вернуться завтра к обеду. Если на нас нападут, мы до этого срока продержимся. Связь поддерживать ракетами — средство надежное. Впрочем, повторяю: все это, конечно, только мое личное мнение. Решать вы должны сами. Пастухов согласился с этим планом. Уже через несколько минут взвод был выстроен. Пулеметчика пришлось назначить приказом: бойцов, добровольно желавших остаться с нами в тылу, не нашлось. Никто из пограничников не хотел отделяться от товарищей, шедших на выручку ленинградцам.
Я просто обожаю ездить каждое лето на море! Оно такое необыкновенно-волшебное, что когда подходишь к самому краю, оно ласкает твои ноги. Море приносит нам много ракушек, разноцветных камешков и много много другого! Ещё я люблю море за то, что когда ты приходишь к нему вечером, в нём отражается огромная луна. Когда нам пора уже уезжать, мне становится очень грустно. И я перед отъездом бегу к морю, чтобы попрощаться и взять одну ракушку на память. А дома я прикладываю её к уху и вспоминаю, как прекрасен шум моря!
В тревожном молчании выслушали мы рассказ Веришко. Ну хорошо, группа Дорофеева но что с ленинградцами, с геологической группой Сумина? Она ведь по ту сторону перевала Терс-агар, в глухом боковом ущелье, и одна!
Решать надо было немедленно. Мрачно задумался командир взвода пограничников Пастухов. С одной стороны, он не имел права ослаблять охрану нашего каравана: ведь сюда, в Алайскую долину, в любой момент могут прорваться те банды, одна из которых недавно разграбила Гульчу. Наш караван был бы для них завидной добычей. Завладев им, в частности нашими продуктами, любая банда приобретала бы возможность самое меньшее несколько месяцев не заботиться о продовольствии. Но вместе с тем, как можно бросить на произвол судьбы группу Сумина?
Постепенно начал приходить в себя Дорофеев. Порция хины сыграла свою благотворную роль — приступ малярии ослабевал. Правда, Иван Григорьевич по-прежнему лежал бледный и обессиленный, но глаза его чуть ожили. Тихо, почти шепотом, он спросил:
— Ну, решили что-нибудь, товарищи?
— Нет, пока еще ничего.
Дорофеев с трудом приподнялся на локте:
— Тогда давайте разбираться вместе.
Пастухов весь превратился в слух. Наконец нашелся человек, который старше всех и лучше всех знает обстановку.
Неважно, что Пастухов не был подчинен Дорофееву. В составе нашей группы Иван Григорьевич был самый уважаемый и опытный. Коммунист с 1918 года, он получил свою первую награду еще в 1919 году, на полях гражданской войны. На петлицах его было по две шпалы. К его слову мы относились с глубоким уважением.
Медленно, словно советуясь с нами, Иван Григорьевич проговорил:
— А не сделать ли нам, товарищ Пастухов, так. Вашему взводу немедленно — именно немедленно выступить к перевалу Терс-агар и попытаться оказать геологам. Здесь оставить один станковый пулемет с пулеметчиком. Хватит, поскольку нас девять хорошо вооруженных человек. Вам за перевалом не задерживаться — вернуться завтра к обеду. Если на нас нападут, мы до этого срока продержимся. Связь поддерживать ракетами — средство надежное. Впрочем, повторяю: все это, конечно, только мое личное мнение. Решать вы должны сами.
Пастухов согласился с этим планом. Уже через несколько минут взвод был выстроен. Пулеметчика пришлось назначить приказом: бойцов, добровольно желавших остаться с нами в тылу, не нашлось. Никто из пограничников не хотел отделяться от товарищей, шедших на выручку ленинградцам.