какая поэзия какая поэзия я не пойму
Возможно чем-то Это сравнение трех стихотворений: оригинала Гейне, толкования Тютчева и Лермонтова, который как раз нужен Вам
Объяснение:
1. Нам представлены два перевода стихотворения немецкого поэта Генриха Гейне "Сосна". Первый принадлежит Ф.М. Тютчеву под названием "На чужой стороне", а второй М. Ю. Лермонтову - "На севере диком". В обоих прослеживается та же интонация, что и в оригинале, мастерски передано чувство тоски и одиночества. Правда, перевод Тютчева, по моему мнению, больше отображает заложенную Гейне мысль."Сосна" и "На чужой стороне" рассказывают читателю о несчастной любви, в то время как Лермонтов затрагивает тему одиночества в глобальном её ключе. Автор одинок подобно сосне, что дремлет на голой вершине, мечтает о родственной душе (душевной близости). Тому в подтверждение следующий факт: в немецком языке слово "сосна" - мужского рода. Сохраняя сюжет о несчастной любви Тютчев заменил сосну на кедр, Лермонтов же, уходя от смысла оригинала, оставил перевод точным.
2. Я считаю, что стихотворение Лермонтова передаёт тему одиночества точнее и красочнее. Взгляду читателя предстаёт дикий север, где на голой, абсолютно пустой вершине дремлет сосна. И во снах недосягаемой мечтой видится ей пальма. Автор использует антитезу, чтобы в полной мере продемонстрировать нам одиночество и далекость героев.
В стихотворении Тютчева атмосфера более гнетущая: "на севере мрачном", "инистая мгла". И тема одиночества будто отходит на второй план.
3. Слова "на пылающей скале" в стихотворении Тютчева пусть и звучат иначе, но сохранили прежний смысл. Строка "под пламенным небом, на знойном холму" противопостовляется холодной и мрачной атмосфере на севере, где произрастает кедр. В стихотворении Лермонтова схожая строка также имеется, но несёт иной смысл. Слова "горючий утёс" используются в значении - полный горя. Именно поэтому альтернатива Лермонтова звучит глубже.
4. В целом, перевод Лермонтова более образный, нежели оригинал. Снег, укрывающий сосну, сравнивается с ризой (верхней частью одежды священника), имеются несколько ярких эпитетов: "на севере диком", "снегом сыпучим", "на утесе горючем". Можно заметить и аллитерацию; из строки в строку повторяется звук "с".
5. Мысль стихотворения Тютчева совпадает с мыслью оригинала, но тема одиночества лучше раскрыта именно Лермонтовым. Он же развивает тему невозможности счастья в ином ключе, что позволяет нам считать его стихотворение самостоятельным произведением, написанным под вдохновением от творчества Гейне.
В ранней лирике в качестве главной ценности гражданского общества провозглашается идея политической свободы. Ода «Вольность» — своеобразный поэтический манифест Пушкина, в котором последовательно выражены его гражданские идеалы: необходимость свержения тиранической власти и утверждение Закона над «самовластительными злодеями» — будь то Людовик или Павел I. Впрочем, молодой Пушкин видит и еще один путь исправления общественного устройства — его он обрисовывает в стихотворении «Деревня»: «Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный и Рабство, падшее по манию царя...» Идея просвещенного либерализма остается, однако, лишь «виртуальным проектом» общественного переустройства: до тех пор, пока миром правят «Барство дикое» и «Рабство тощее», все вопросы о смене гражданских приоритетов останутся риторическими.
В стихотворении «К Чаадаеву» у идеи свободы появятся новые оттенки: политические категории — «отчизна», «самовластье», «власть роковая» — оказались в соседстве с понятиями из частной, личной жизни человека: начальные строки стихотворения заставляют воспринимать его скорее как элегию в силу того, что рассказывают о «любви, надежде, тихой славе». Ожидание свободы сопоставимо с трепетом молодого любовника, мечтающего о свидании. Таким образом, свобода становится понятием личностно значимым, определяющим подлинную полноту и общественной, и частной жизни человека.
В лирике Пушкина внутренняя свобода утверждается как важнейшая ценность: поэт многократно возвращается к теме «свободной стихии» («К морю»), «свободного ума» и «дороги свободной» («Поэту»), свободно «текущих» стихов («Осень»), «покоя и воли» («Пора, мой друг, пора...»). Духовное движение человека не может быть ограничено каким бы то ни было политическим режимом — именно поэтому в стихотворении «Узник» вообще теряются исторические и географические координаты того мира, в котором томится герой стихотворения. Главным остается его устремление к вольной жизни — жизни «вольной птицы», вольного ветра. Мучительное ощущение несвободы в большей мере имеет «метафизический» характер — равно как и томление по воле приобретает черты важнейшего жизненного порыва.
Осознание своей внутренней свободы делает человека к тому «подвигу благородному», который и может стать оправданием всей его жизни. Гуманизм, подлинная глубина «чувств добрых» (да и само их «пробуждение») невозможны в мире, построенном по законам духовного рабства. В поздних произведениях Пушкина — прежде всего в стихотворениях «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» и «Поэту» — именно эти идеи приобретают статус жизненных аксиом: гражданские мотивы лирики приобретают подлинно философское звучание.
Таким образом, гражданские идеи Пушкина проходят четко видимую эволюцию: от преобладания политических, социально-исторических размышлений в ранней лирике Пушкин приходит к осмыслению проблемы свободы в философском ключе. Ни «просвещенье», ни «тиран» не смогут оказаться «на страже» и не будут властны над судьбою человека, если он обладает внутренней свободой, свободой мысли и духа.
Объяснение:
всё очень просто