Злой голой осенью вот уж плохо стало жить лесному зверю! Плачет Заяц в кустах:
— Холодно мне, Заиньке, страшно мне, беленькому! Все кусты облетели, вся трава полегла, — негде мне от злых глаз схорониться. Надел шубку беленькую, а земля черным-черна, — всяк меня видит издалека, всяк меня гонит-ловит. Пропала моя головушка!
Косач-Тетерев с берёзы бормочет:
— Боюсь понизу бродить, боюсь ягоду клевать. На верховище сижу, кругом гляжу, одни серёжки клюю. Ветром меня на ветках качает, дождём меня мочит, — сидеть нет мочи!
Медведь ворчит:
— Вовсе в лесу есть нечего стало, — хоть к людям иди, коров дави; давно бы спать завалился, да земля гола, берлога кругом видна, — сейчас охотники найдут, сонного убьют.
Сговорились Заяц, Косач и Медведь, — послали Синицу за Дедом Морозом.
— Приходи к нам, Дед Мороз, принеси нам, Дед Мороз, снега, принеси нам, Дед Мороз, зиму!
Дед Мороз покряхтел, пришёл — мешок снега на лес высыпал. Стало кругом бело да ровно.
Медведь сказал:
— Вот и ладно тебе, Дед Мороз!
Залез под кучу валежника. Кучу снегом запорошило — и не видать, что там берлога.
Заяц сказал с оговорочкой:
тебе. Дедушка Мороз! Теперь не видно меня, беленького. Хороша твоя пороша, да вот тёплая, печатная: снег-то мягкий, пушной. Следишки мои на нём видны. Где ни ляжешь отдохнуть, — сейчас кто-нибудь найдёт.
А Косач — тот даже не сказал.
— Какая это, — бормочет, — зима, когда снегу — курице по колено, когда не прикрыл снег и лежачего полена! Зима наспех — курам на смех. Ни снегу, ни мороза. Что ж мне так всю зиму и болтаться на берёзе?
его Дед Мороз, — давай снег на лес большими мешками валить да примораживать, чтобы крупитчатый был.
Косач сказал:
— Вот это дело! — да бух с берёзы в снег. Там и ночевал з в норке-то тепло и не видно.
Заяц сказал:
— Дедка Мороз, а со мной-то ты что делаешь! Легко ли мне по эдакому снегу бегать? Глубоко. Ведь по уши в него проваливаюсь! А тропой пойдёшь, — тут тебе и Лиса встречь, тут тебе и капканы наставлены. Ты меня, Заиньку сделай, чтобы сверху снег был корочкой.
А Медведь — тот ничего не сказал: спал.
Дед Мороз Зайца. Стал днём снег растоплять, — побежали под валежник струечки. А ночью сырой-то снег сверху давай мостить-примораживать. Сделал наст — крепкую ледяную корку.
Заяц сказал:
— Вот тебе то, Дедушка Мороз! Теперь всё ладно. По насту бегу, не проваливаюсь. Даже и следишек моих на нём не видать.
Косач сказал:
— Да ты что, Дед! Я с вечера в мокрый-то снег бухнусь, поглубже закопаюсь, — ан утром хоть голову себе разбей: ледяная крыша над головой!
А Медведь как выскочит из берлоги, как рявкнет:
— Эй ты, старик! Что снег топишь, струйки пускаешь! Все штаны мне подмочил!
Шарахнулся от него Дед Мороз.
— А ну вас! — говорит. — Привереды! Кому чего, — на всех не угодишь. Я лучше восвояси уберусь.
И ушёл.
Ну, сказать, — лесное зверьё не больно долго о нём плакало: взамен ему Синица живо Весну привела. А Весна, — сами знаете, — всем красна. И нам, и всему лесному зверю люба.
Всех утешила и всех развеселила.
А как она это сделала, — о том другой сказ.
Рассказ о том, как пожилой человек поссорился с совой. Сидел он, как обычно, попивал чаёк. Не простой чай – с коровьим молоком. Вдруг серая сова прилетела. Поздоровалась со стариком, другом его назвала. От неожиданности старик поднял брови, и возразил птице, что он ей далеко не друг. Обиделась сова, и решила больше не прилетать на поля, мышей гонять. Сказала и улетела. Старик только рукой махнул.
Пришла полночь. Мыши стали потихоньку из нор выползать. А совы то нет. Не прилетает она на поле. В эту ночь мыши наелись до отвала. На следующую ночь тоже пошли поля объедать. Понаходили мыши шмелиные норки, шмелей ловить начали. Начали и шмели покидать сочные цветы на полях и лугах подальше от мышей.
Сова в дупле сидит и наблюдает за происходящим. Посмеиваясь, она говорит старику, что дальше только хуже будет. А старик рукой машет. Ничего, мол, страшного.
На лугах клевер растёт, но шмели не летят пыльцу собирать. Не опылённый клевер стоит. Вскоре перестал он и совсем родить. Сова опять предупреждает, что может быть ещё хуже. Старик начал беспокоиться, но извиняться всё равно перед совой не торопится.
Корова тоже загрустила. Клевер сочный исчез из её рациона, молоко стало реже и хуже. Когда она ела клевер, то и молоко было вкусное, жирное.
Через некоторое время молоко совсем исчезло. Склонил голову дед, пошёл к сове прощение просить. Сова не злопамятной была, простила старика. Сразу полетела на поле мышей гонять.
Видно и ей не сладко пришлось. Зажужжали шмели, возвратились на луг. Снова старик стал счастливым. Стал в чай молоко добавлять. И сову теперь в гости зовёт. Понял он, что плохо ему без неё.
Рассказ учит тому, что нужно вовремя признавать ошибки, чтобы не было поздно
Первое произведение, в котором Пушкин старался придерживаться исторической достоверности – это «Песнь о вещем Олеге». Автор повествует о времени, когда Русь управлялась князьями и существовала по иным законам.
Ода «Вольность». Автор призывает жителей России бороться за свои права и обязанности, остановить произвол высокопоставленных лиц. Он уверяет и напоминает – закон превыше всего.
«Борис Годунов» – трагедия, где Пушкин уже рисует Россию разрозненной, непонятной, лишенной наследника. Эта атмосфера темноты читателю окунуться в мир, где правил Борис Годунов.