Быль сия относится ко времени, когда рассказчик был ещё дитятею. Отец с одним из сыновей уехал в Крым продавать табак, оставив дома жену, трёх ещё сыновей да деда стеречь баштан — дело прибыльное, проезжих много, а всего лучше — чумаки, что рассказывали диковинные истории. Как-то к вечеру приходит несколько возов с чумаками, да все старинными дедовыми знакомцами. Перецеловались, закурили, пошёл разговор, а там и угощение. Потребовал дед, чтоб внуки плясали, гостей потешили, да недолго терпел, сам пошёл. Плясал дед славно, такие кренделя выделывал, что диво, покуда не дошёл до одного, места близ грядки с огурцами. Здесь ноги его стали. Пробовал сызнова — то же. УЖ и бранился, и снова начинал — без толку. Сзади кто-то засмеялся. Огляделся дед, а места не узнает: и баштан, и чумаки — все пропало, вокруг одно гладкое поле. Все ж понял, где он, за поповым огородом, за гумном волостного писаря. «Вот куда затащила нечистая сила!» Стал выбираться, месяца нет, нашёл в темноте дорожку. На могилке поблизости вспыхнул огонёк, и другой чуть поодаль. «Клад!» — решил дед и навалил для приметы изрядную ветку, поскольку заступа при себе не имел. Поздно вернулся он на баштан, чумаков не было, дети спали.
На следующий вечер, захватив заступ и лопату, направился он к попову огороду. Вот по всем приметам вышел в поле на давешнее место: и голубятня торчит, а гумна не видно. Пошёл ближе к гумну — пропала голубятня. А тут припустил дождик, и дед, так и не нашед места, прибежал с бранью обратно. Назавтра ввечеру пошёл он с заступом прокопать новую грядку, да, минуя проклятое место, где ему не танцевалось, в сердцах ударил заступом, — и оказался в том самом поле. Все узнал он: и гумно, и голубятню, и могилку с наваленной веткой. На могиле лежал камень. Обкопав, дед отвалил его и хотел было понюхать табачку, как кто-то чихнул у него над головою. Осмотрелся — нет никого. Принялся дед копать и нашёл котёл. «А, голубчик, вот где ты!» — воскликнул дед. То же сказал и птичий нос, и баранья голова с верхушки дерева, и медведь. «Да тут страшно слово сказать», — пробормотал дед, а вслед за ним и птичий нос, и баранья голова, и медведь. Дед хочет бежать — под ногами круча без дна, над головой гора нависла. Дед бросил котёл, и все стало по-прежнему. Решив, что нечистая сила только пугает, он схватил котёл и кинулся бежать.
Об эту пору на баштане и дети, и пришедшая мать недоумевали, куда подевался дед. Отужинав, пошла мать вылить горячие а навстречу ей бочка ползёт: видно, кто-то из детей, шаля, толкает ее сзади. Мать плеснула в неё Оказалось, что это дед. Открыли дедов котёл, а в нем сор, дрязг и «стыдно сказать, что такое». С той поры заклялся дед верить черту, проклятое место загородил плетнём, а когда наняли поле под баштан соседние козаки, на заколдованном месте вечно всходило что-нибудь «чёрт знает что такое!».
В современном мире, с его корпорациями и крупными транснациональными компаниями, Чичиков прижился бы отлично: практически все работодатели ценят целеустремленность, желание достичь своих целей любой ценой, конформизм и тотальное подчинение руководству. Образ Чичикова обладает характерными для современного предпринимателя чертами, которые не совсем характерны для России начала девятнадцатого века. Павлуша Чичиков с самого детства пытался все «копейкой пробить» по завету батюшки, достойная уважения работо и целеустремленность была направлена только на увеличение личного капитала. При этом серьезной, глобальной цели в жизни приобретателя Чичикова нет, поэтому остается только собирать как можно больше денег, при этом не ясно, на что он их хочет потратить. Мимолетные интрижки и желание прокатиться на красивом выезде, которые вели молодого Павлушу, во втором томе поэмы уже не дают такой мотивации – кумиром Чичикова становится идеальный помещик Костанжогло. Как и все идеальные образы, помещик-коммерсант немного напоминает вымышленного сказочного персонажа, которому несказанно везет и все удается. На фоне таких персонажей можно было бы провести перерождение Чичикова в ведомого высокой целью коммерсанта, стремлением которого был бы не просто заработок капиталов, а их правильное инвестирование в общество и Россию, т.е. жажда стяжательства приобрела бы другой оттенок. Однако, к сожалению, писатель не довел своего замысла до конца, поэтому мы видим Чичикова именно в образе жесткого, достаточно беспринципного, но очень целеустремленного приобретателя. Если рассматривать образ Чичикова в контексте современности, он напоминает сегодняшнего бизнесмена, который в меру циничен, рассчитывает только на свои силы и пробивается в люди самостоятельно. Цель большинства современных клонов Чичикова аналогичная – сколотить капитал, который позволит чувствовать себя в чем-то немного выше остальных, при этом серьезных путеводных ориентиров у них также нет. Наше общество благосклонно относится к таким людям, позволяет им выделиться и отхватить «кусок пирога», но моральные и общественные ценности целого слоя общества оставляют желать лучшего. Однако создание слишком большой прослойки циничных предпринимателей не пойдет на пользу ни обществу, ни государству, поэтому нужно стараться претворить в жизнь то, что не получилось у Н.В. Гоголя, а именно перерождение приобретателя в социально-ориентированного коммерсанта.
Ну, если ооочень кратко, то как-то так:
По теории Раскольникова все люди делятся на две категории:
на "тварей дрожащих" и на "право имеющих" (ну, типо Наполеона)
Вот Раскольников и решил проверить, к какой категории людей он сам относится.
По его теории, люди "имеющие право" ради великой цели могут пожертвовать жизнями "тварей дрожащих".
Но он, конечно же, не прав! Потому что ни один человек не в праве решать, кому жить, а кому умереть. И ни один человек не имеет право распоряжаться жизнью другого человека!