Ребята пускали по реке кораблики. Брат вырезал их ножиком из толстых кусков сосновой коры. Сестренка прилаживала паруса из тряпочек. На самый большой кораблик понадобилась длинная мачта. - Надо из прямого сучка, - сказал брат, взял ножик и пошел в кусты. Вдруг он закричал оттуда: - Мыши, мыши! Сестренка бросилась к нему. - Рубнул сучок, - рассказывал брат, - а они как порскнут! Целая куча! Одна вон сюда под корень. Погоди, я ее сейчас... Он перерубил ножиком корень и вытащил крошечного мышонка. - Да какой же он малюсенький! - удивилась сестренка. - И желторотый! Разве такие бывают? - Это дикий мышонок, - объяснил брат, - полевой. У каждой породы свое имя, только я не знаю, как этого зовут. Тут мышонок открыл розовый ротик и пискнул. - Пик! Он говорит, его зовут Пик! - засмеялась сестренка. - Смотри, как он дрожит! Ай! Да у него ушко в крови. Это ты его ножиком ранил, когда доставал. Ему больно. - Все равно убью его, - сердито сказал брат. - Я их всех убиваю: зачем они у нас хлеб воруют? - Пусти его, - взмолилась сестренка, - он же маленький! Но мальчик не хотел слушать. - В речку заброшу, - сказал он и пошел к берегу. Девочка вдруг догадалась, как мышонка. - Стой! - закричала она брату. - Знаешь что? Посадим его в наш самый большой кораблик, и пускай он будет за пассажира! На это брат согласился: все равно мышонок потонет в реке. А с живым пассажиром кораблик пустить интересно. Наладили парус, посадили мышонка в долбленое суденышко и пустили по течению. Ветер подхватил кораблик и погнал его от берега. Мышонок крепко вцепился в сухую кору и не шевелился. Ребята махали ему руками с берега. В это время их кликнули домой. Они еще видели, как легкий кораблик на всех парусах исчез за поворотом реки. - Бедный маленький Пик! - говорила девочка, когда они возвращались домой. - Кораблик, наверно, опрокинет ветром, и Пик утонет. Мальчик молчал. Он думал, как бы ему извести всех мышей у них в чулане.
Страшная ночь
Пик вымок до последней шерстинки. Пришлось вылизать всего себя язычком. После этого шерстка скоро высохла, и он согрелся. Ему хотелось есть. Но выйти из-под куста он боялся: с реки доносились резкие крики чаек. Так он и просидел голодный целый день. Наконец стало темнеть. Птицы угомонились. Только звонкие волны разбивались о близкий берег. Пик осторожно вылез из-под куста. Огляделся - никого. Тогда он темным клубочком быстро покатился в траву. Тут он принялся сосать все листья и стебли, какие попадались ему на глаза. Но молока в них не было. С досады он стал теребить и рвать их зубами. Вдруг из одного стебля брызнул ему в рот теплый сок. Сок был сладкий, как молоко мыши-матери. Пик съел этот стебель и стал искать другие такие же. Он был голоден и совсем не видел, что творится вокруг него. А над макушками высоких трав уже всходила полная луна. Быстрые тени бесшумно проносились в воздухе: это гонялись за ночными бабочками верткие летучие мыши. Тихие шорохи и шелесты слышались со всех сторон в траве. Кто-то копошился там, шмыгал в кустах, прятался в кочках. Пик ел. Он перегрызал стебли у самой земли. Стебель падал, и на мышонка летел дождь холодной росы. Зато на конце стебля Пик находил вкусный колосок. Мышонок усаживался, поднимал стебель передними лапками, как руками, и быстро съедал колосок. Плюх-шлеп! - ударилось что-то о землю недалеко от мышонка. Пик перестал грызть, прислушался. В траве шуршало. Плюх-шлеп! Кто-то скакал по траве прямо на мышонка. Надо скорей назад, в кусты! Плюх-шлеп! - скакнуло сзади. Плюх-шлеп! Плюх-шлеп! - раздалось со всех сторон. Плюх! - раздалось совсем близко впереди. Чьи-то длинные, вытянутые ноги мелькнули над травой, и - шлеп! - перед самым носом Пика шлепнулся на землю пучеглазый маленький лягушонок. Он испуганно уставился на мышонка. Мышонок с удивлением и страхом рассматривал его голую скользкую кожу... Так они сидели друг перед другом, и ни тот, ни другой не знали, что дальше делать. А кругом по-прежнему слышалось - плюх-шлеп! плюх-шлеп! - точно целое стадо перепуганных лягушат от кого-то, скакало по траве. И все ближе и ближе слышалось легкое быстрое шуршанье. И вот на один миг мышонок увидел: позади лягушонка взметнулось длинное гибкое тело серебристо-черной змеи. Змея скользнула вниз, и длинные задние ноги лягушонка дрыгнули и исчезли в ее разинутой пасти. Что дальше было, Пик не видел. Мышонок опрометью кинулся прочь и сам не не заметил, как очутился на ветке куста, высоко над землей. Тут он и провел остаток ночи, благо брюшко у него было туго набито травой. А кругом до рассвета слышались шорохи и шелесты.
Пушкина не стало в расцвете его поэтических возможностей, а возможности эти были необычайно велики. Но Пушкин успел сделать очень много. Это величайший народный поэт, воплотивший в себе достижения предшествующей отечественной и мировой литературы, обозначивший своим творчеством более высокий этап ее дальнейшего развития. Его творчество отразило своеобразие всех основных сословий страны - дворянства, крестьянства, буржуазии, мещанства: их обычаи, нравы, интересы, стремления, связи и отношения. Поэт обличал отрицательные характеры, боролся с индивидуализмом и одновременно утверждал положительные образы своей эпохи. Назначение литературы Пушкин видел в духовно-нравственном воспитании человека.
С самого начала своего творчества Пушкин проявлял интерес к актуальным вопросам современности, откликался на злободневные вопросы взаимоотношений власти и народа, дворян и крестьянства, общественного развития России ("Борис Годунов", "Капитанская дочка"). Социальная активность стала отличительной чертой всей последующей прогрессивной отечественной литературы.
Пушкин - самый яркий выразитель чувств, дум и стремлений своего времени. Поэт писал о прозе: "Она требует мыслей и мыслей" и подтверждал свои слова. На протяжении всего творчества он придерживался декабристских идей, через всю жизнь пронес жизнеутверждающие идеи освободительной борьбы, оставаясь оптимистом, любящим жизнь, гуманистом и неутомимым пропагандистом передовых идей, объединяющих людей высокой нравственности, настоящего человеческого благородства, возвышенных чувств дружбы и любви.
Свое назначение как поэта Пушкин видел в вольнолюбии, в защите бесправных людей, в народности. Об этом он говорит в стихотворении "Я памятник себе воздвиг нерукотворный":
И долго буду я любезен тем народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал.
Свободолюбивый голос Пушкина был слышен во всех концах страны и вселял надежду на лучшее.
Пушкин был настоящим патриотом своей Родины, гордился величавым характером своего народа и славной историей Отечества, напоминал о всемирно-исторической миссии русского народа как освободителя Европы от восточно-монгольского нашествия и наполеоновской тирании.
Без Пушкина не было бы Гоголя и Лермонтова, Некрасова и Салтыкова-Щедрина, Тургенева и Гончарова, Толстова и Достоевского, Чехова и Блока и многих других писателей и поэтов. Пушкин русским темам придал общечеловеческое звучание. я очень горжусь тем что такие как пушкин есть в русской литературе.
Идеал Пушкина - это человек, который хочет владеть всем положительным и преодолеть все отрицательное в опыте человечества за всю его историю. Гоголь писал о великом поэте: "Пушкин есть явление чрезвычайное, и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет". Пушкин писал о России и для России, но все его произведения проникнуты духом мировой истории.
Ребята пускали по реке кораблики. Брат вырезал их ножиком из толстых кусков сосновой коры. Сестренка прилаживала паруса из тряпочек.
Страшная ночьНа самый большой кораблик понадобилась длинная мачта.
- Надо из прямого сучка, - сказал брат, взял ножик и пошел в кусты.
Вдруг он закричал оттуда:
- Мыши, мыши!
Сестренка бросилась к нему.
- Рубнул сучок, - рассказывал брат, - а они как порскнут! Целая куча! Одна вон сюда под корень. Погоди, я ее сейчас...
Он перерубил ножиком корень и вытащил крошечного мышонка.
- Да какой же он малюсенький! - удивилась сестренка. - И желторотый! Разве такие бывают?
- Это дикий мышонок, - объяснил брат, - полевой. У каждой породы свое имя, только я не знаю, как этого зовут.
Тут мышонок открыл розовый ротик и пискнул.
- Пик! Он говорит, его зовут Пик! - засмеялась сестренка. - Смотри, как он дрожит! Ай! Да у него ушко в крови. Это ты его ножиком ранил, когда доставал. Ему больно.
- Все равно убью его, - сердито сказал брат. - Я их всех убиваю: зачем они у нас хлеб воруют?
- Пусти его, - взмолилась сестренка, - он же маленький!
Но мальчик не хотел слушать.
- В речку заброшу, - сказал он и пошел к берегу.
Девочка вдруг догадалась, как мышонка.
- Стой! - закричала она брату. - Знаешь что? Посадим его в наш самый большой кораблик, и пускай он будет за пассажира!
На это брат согласился: все равно мышонок потонет в реке. А с живым пассажиром кораблик пустить интересно.
Наладили парус, посадили мышонка в долбленое суденышко и пустили по течению. Ветер подхватил кораблик и погнал его от берега. Мышонок крепко вцепился в сухую кору и не шевелился.
Ребята махали ему руками с берега.
В это время их кликнули домой. Они еще видели, как легкий кораблик на всех парусах исчез за поворотом реки.
- Бедный маленький Пик! - говорила девочка, когда они возвращались домой. - Кораблик, наверно, опрокинет ветром, и Пик утонет.
Мальчик молчал. Он думал, как бы ему извести всех мышей у них в чулане.
Пик вымок до последней шерстинки. Пришлось вылизать всего себя язычком. После этого шерстка скоро высохла, и он согрелся. Ему хотелось есть. Но выйти из-под куста он боялся: с реки доносились резкие крики чаек.
Так он и просидел голодный целый день.
Наконец стало темнеть. Птицы угомонились. Только звонкие волны разбивались о близкий берег.
Пик осторожно вылез из-под куста.
Огляделся - никого. Тогда он темным клубочком быстро покатился в траву.
Тут он принялся сосать все листья и стебли, какие попадались ему на глаза. Но молока в них не было.
С досады он стал теребить и рвать их зубами.
Вдруг из одного стебля брызнул ему в рот теплый сок. Сок был сладкий, как молоко мыши-матери.
Пик съел этот стебель и стал искать другие такие же. Он был голоден и совсем не видел, что творится вокруг него.
А над макушками высоких трав уже всходила полная луна. Быстрые тени бесшумно проносились в воздухе: это гонялись за ночными бабочками верткие летучие мыши.
Тихие шорохи и шелесты слышались со всех сторон в траве.
Кто-то копошился там, шмыгал в кустах, прятался в кочках.
Пик ел. Он перегрызал стебли у самой земли. Стебель падал, и на мышонка летел дождь холодной росы. Зато на конце стебля Пик находил вкусный колосок. Мышонок усаживался, поднимал стебель передними лапками, как руками, и быстро съедал колосок.
Плюх-шлеп! - ударилось что-то о землю недалеко от мышонка.
Пик перестал грызть, прислушался.
В траве шуршало.
Плюх-шлеп!
Кто-то скакал по траве прямо на мышонка. Надо скорей назад, в кусты!
Плюх-шлеп! - скакнуло сзади.
Плюх-шлеп! Плюх-шлеп! - раздалось со всех сторон.
Плюх! - раздалось совсем близко впереди.
Чьи-то длинные, вытянутые ноги мелькнули над травой, и - шлеп! - перед самым носом Пика шлепнулся на землю пучеглазый маленький лягушонок.
Он испуганно уставился на мышонка. Мышонок с удивлением и страхом рассматривал его голую скользкую кожу...
Так они сидели друг перед другом, и ни тот, ни другой не знали, что дальше делать.
А кругом по-прежнему слышалось - плюх-шлеп! плюх-шлеп! - точно целое стадо перепуганных лягушат от кого-то, скакало по траве.
И все ближе и ближе слышалось легкое быстрое шуршанье.
И вот на один миг мышонок увидел: позади лягушонка взметнулось длинное гибкое тело серебристо-черной змеи.
Змея скользнула вниз, и длинные задние ноги лягушонка дрыгнули и исчезли в ее разинутой пасти.
Что дальше было, Пик не видел.
Мышонок опрометью кинулся прочь и сам не не заметил, как очутился на ветке куста, высоко над землей.
Тут он и провел остаток ночи, благо брюшко у него было туго набито травой.
А кругом до рассвета слышались шорохи и шелесты.