Объяснение:
Главное же его произведение этого периода - роман «Воскресение» ( 1889-1899), где Россия предстает накануне революционной эпохи; беспощадно критикуются власти, Церковь, суд, социальное неустройство, семья; народ показан в деревне, на каторге, в трактире, и всюду он гоним, обманут, угнетен. Этот протест был высказан великим русским писателем, для многих русских людей ставшим учителем жизни. Цензура беспощадно сократила и исказила текст толстовского романа при публикации, а автор его был отлучен от Церкви. Все это сделало Льва Толстого одной из центральных и самых авторитетных фигур в общественной жизни России.
С возрастом Лев Толстой стал все более тяготиться своей благоустроенной жизнью богатого помещика и знаменитого писателя, растущим непониманием и неприятием его идей и поступков во вполне довольной его высокими доходами и гонорарами семье; одновременно стремительно рос международный его авторитет, ибо к тому времени всем уже ясно было, что автор «Анны Карениной» — один из величайших мировых писателей.
Если бы каждый человек занимался своим делом, Земля вертелась быстрее.
Видала я котов без улыбок, но улыбку без кота…
Ну, разве можно серьёзно относиться к книжке без картинок?!
Сначала казнь! Потом приговор!
Счастье может обмануть когда-нибудь!
Встретить бы кого-нибудь разумного для разнообразия!
Да здравствуют неименины!
Ты всегда можешь взять больше, чем ничего.
Но чтобы совершить невозможное, нужно лишь уверовать, что вы на это Открою тебе секрет: безумцы всех умней.
Во сне не случится плохого, но если испугаешься, можно ведь и проснуться — от лёгкого щипка.
Если б нормы предписывали вплетать в волосы живую селёдку, соблюдала бы ты их?
Ты прекрасна. Не хватает лишь улыбки.
Я старше и монарше!
Мы с тобой не пара, пойми. Дело не в запорах, конечно.
Все чудливей и странноватей.
Собаки легковерны, как дети.
Вижу кто-то из встречных был неприветлив и когтист.
Рану нужно обеззаразить методом чеширской медицины, иначе восплание и гнойный абсцесс.
Чем командовать, лучше проснуться бы.
Что общего у ворона и письменного стола?
Разговоры о кровопролитии за столом портят мне аппетит.
Ты думал только о собственном труснявый и гадлый сверхноблохнущий брюхослизлый злыдный обшорст, подлый мурк пахлорыбный!
Нынче все ездят по железной дороге, но шляпные перевозки куда надежней и приятней.
В тот раз была намного твёрже, гораздо булатнее. Нет уж той булатности.
Кого ты когда ты с хомячка ростом?
Миленькая, здесь в почёте обладатели таких больших голов. Тотчас принимайтесь шить. Не хватит одежды, снимите шторы, но оденьте её!
Что за немыслимая у вас голова! Мне бы её околпачить!
Как ему творить, если он в цепях?
То на тебя сверху вниз любуюсь, то наоборот.
Больше булатности!
Как-то однажды корешок зла попал ей в голову и пустил в корни.
Вельможи, влачащие жалкую жизнь рабов, долой кровавую ведьму!
Не нужно от подданых любви, лишь страх.
Тому, кто в своём уме, я снился бы вряд ли.
И не было на свете силы остановить его воображение.
В добрый дальний, Алиса, быть может, увижу в следующей жизни.
— Алиса! Ты поогромнела?— Нет! Она понормальнела!— Это невозможно!
— Возможно, если поверишь.
— Что он делает?
— Джига-дрыгает.
— Ты могла бы остаться здесь…
— Чудная идея, хоть и абсолютно сумасшедшая.
— Шляпник, что же общего у ворона и письменного столика?
— Ни малейшего понятия.
— Что случилось?
— Упала в нору и голову ушибла.
— О чём ты только думаешь?
— О том, каково уметь летать.
— Прости, что это было?
— Что было что?
— Отчего вы не сразите Бармаглота сами, разве вам не под силу?
— Ах, что ты, причинять вред живому существу?!
— Если прячете её, голов лишитесь!
— Уже без головы!
— Как тебя понимать?
— Понимать меня необязательно. Обязательно любить и кормить вовремя.