Наверное, каждый человек в какой-то момент своей жизни мечтал о счастье. И рано или поздно мы спрашиваем себя: что такое счастье? Из чего она состоит? Как этого можно достичь? К сожалению, не все могут искренне ответить на эти вопросы. И так начинается погоня за воображаемым счастьем, которое может быть представлено в совершении добра для других, служении, власти, богатстве, любви и так далее. Счастье, однако, не представляет ничего из этого, как бы мы ни старались доказать обратное. Так что же мешает человеку быть счастливым?
Я считаю, что мы мешаем себе быть счастливыми, потому что ищем пути к счастью, которые не ведут туда, а также потому, что мы не можем или не будем слушать внутри себя, чтобы понять, что такое наше счастье.
Объяснение:
Роль культури античності у нашому житті переоцінити майже неможливо, неможливо так само, як і перелічити все те, чим ми їй зобов'язані: філософія, лірика, театри, міфи, архітектура, епос, початки всіх наук, ідеали, право, бібліотеки, олімпійські ігри...
Майже все, що оточує нас і насичує наші дні, так чи інакше, безпосередньо чи видозмінено, мало місце в добу античності, і це недивно, адже вона є колискою Європи (чого варте лише походження назви Європа!). Тільки-но навчившись говорити, ми починаємо вживати вислови, які народились за сотні років до нас і живуть досі: ахіллесова п'ята, олімпійський спокій, ієрихонські труби, танталові муки, сізіфова праця, авгієві конюшні, яблуко розбрату, спартанські умови, гігантські розміри, титанічна боротьба, гомеричний сміх... І потім, у більш дорослому віці, знайомлячись з давньогрецькими міфами, читаючи поеми Гомера, трагедії Есхіла, Софокла, Еврипіда, знаходимо в них відповіді на запитання: хто ж такий був Сізіф, що його спіткала така страшна доля; чому у царя Мідаса вуха віслюка; скільки подвигів вчинив Геракл; чому золоте яблуко із саду Гесперид спричинило таку страшну, кровопролитну війну.
Та все це не про нас, адже ми віддаємо данину великій античній культурі, тій самій, творці якої першими вклонилися досконалості та в кожній своїй справі прагнули сягнути поставленого ідеалу; звернулись до найвищої матерії — до душі; розібрали й вивчили явища природи; шанували жагу розвитку і спрагу знань.
Геніальних філософів, політиків, митців античності пройшли крізь віки до сьогодення, і всюди залишили дивовижний золотий відбиток своєї епохи, роль культури якої у нашому житті переоцінити майже неможливо, неможливо так само, як і перелічити все те, чим ми їй зобов'язані...
Объяснение:
Какую роль в комедии играет «немая сцена»?
«Немой сцене» сам Гоголь придавал большое значение. Актеры в первых постановках «Ревизора» редко выполняли содержание ремарки, относящейся к последней сцене, занавес почти всегда опускался сразу, и зрители не могли увидеть окаменевших действующих лиц. Поэтому Гоголь не один раз писал и говорил о последней сцене. Вот несколько его замечаний, помимо большой ремарки в самом тексте пьесы.
«Последняя сцена «Ревизора» должна быть особенно сыграна умно. Положение многих лиц почти трагическое». И дальше о городничем: «Обмануться так грубо тому, который умел проводить умных людей и даже искусных плутов! Возвещение о приезде наконец настоящего ревизора для него громовой удар. Он окаменел. Распростертые его руки и закинутая назад голова остались неподвижными, вокруг него вся действующая группа составляет в одно мгновение окаменевшую группу в разных положениях. Картина должна быть установлена почти так: посередине городничий, совершенно онемевший и остолбеневший… Две-три минуты не должен опускаться занавес…
Последняя сцена не будет иметь успеха, пока не поймут, что это просто немая картина, представляющая собой окаменевшую группу… Испуг каждого героя не похож на испуг другого, как непохожи степень боязни и страха каждого».
Объясните, почему Гоголь написал так многодополнительных материалов, которые сопровождают эту пьесу. Это и «Театральный разъезд после представления новой комедии», и ряд других материалов: «Отрывок из письма, писанного автором вскоре после представления «Ревизора» к одному литератору», «Предуведомление для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора».
Первое представление комедии «Ревизор» в Александринском театре 16 апреля 1836 года не порадовало Гоголя, а вызвало обиду непонимания его пьесы, глухоты публики и актеров. Комедия была воспринята как забавное приключение мнимого ревизора, действующие лица были забавны, смешны, приятны и только ужаса «немой сцены» никто не постиг. Хлестаков в цеполнении актера Дюра предстал перед зрителями как смешной врунишка. «Ревизор» сыгран, — писал Гоголь, — а у меня на душе так смутно, так странно… Главная роль пропала… Дюр не на волос не понял, что такое Хлестаков… Он сделался просто обыкновенным вралем…»
И Гоголь почувствовал необходимость раскрыть актерам и тем, кто будет ставить спектакль, свое понимание созданных им ролей. Отсюда и множество материалов, посвященных «Ревизору».
Гоголь писал, что актеры должны прежде всего «стараться понять общечеловеческое выражение роли, должны рассмотреть, зачем призвана эта роль». И он подробно раскрывает в своих статьях, что такое Хлестаков, указывает на его типичность (не случайно дана фраза героя: «Я везде, везде»). Гоголь отмечает в «Отрывке из письма…»: «Всякий хоть на минуту, если не на несколько минут делался или делается Хлестаковым… И ловкий гвардейский офицер окажется иногда Хлестаковым, и государственный муж окажется иногда Хлестаковым, и наш брат, грешный литератор, окажется подчас Хлестаковым. Словом, редко кто им не будет хоть раз в жизни…»
Гоголя особенно не беспокоила роль городничего: актеры Сосновский (Александринский театр) и Щепкин (Малый театр) вполне удовлетворяли его, замечания касались лишь перехода чувств городничего в последнем действии. Уделил внимание Гоголь тому, как следует играть Бобчинского и Добчинского. Но главная его забота — Хлестаков и «немая сцена». Он увидел, что «Замечаний для господ актеров» и пространной ремарки к «немой сцене» оказалось недостаточно.