С ласковым юмором рассказывает Гоголь об этом большом ребенке, который «умел быть довольным своим жребием» и «служил с любовью» , который своей кротостью и христианским поведением оказывал облагораживающее влияние на других людей. Когда молодые чиновники «подсмеивались и острили» над ним, он терпел. Если же шутка оказывалась слишком невыносимой, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? » И было'в этих словах что то такое, «преклоняющее на жалость» , что вздрогнул однажды молодой человек «и долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкой на лбу» . А в словах его звенели другие слова: «Я брат твой» .
С горьким сочувствием мы смотрим на безропотного служащего, который живет и работает как автомат, копирующий департаментские документы. Читая повесть, мы удивляемся, как многолетняя рутинная работа Акакия Акакиевича лишила его сколько-нибудь самостоятельно мыслить: «Один директор, будучи добрый человек и желая вознаградить его за долгую службу, приказал дать ему что-нибудь поважнее, чем обыкновенное переписыванье; именно из готового уже дела велено было ему сделать какое-то отношение в другое присутственное место; дело состояло только в том, чтобы переменить заглавный титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье. Это задало ему такую работу, что он вспотел совершенно, тер лоб и, наконец, сказал: «Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь» .
Очевидно обеднение духовной жизни Башмачкина, ограниченной не самим департаментом, а теми обязанностями, которые он выполняет. Все его существование сведено к служебным функциям: «Там, в этом переписываньи, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир… Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало» .
Другого мира, другой жизни Башмачкин не знал. Больше того, он даже мысли не имел, что есть другая, настоящая, жизнь. Все, что есть у Башмачкина, – это постоянная борьба за существование. Непрестанный труд Акакия Акакиевича не может обеспечить ему даже сведенные к минимуму потребности.
Необходимость пошивки новой шинели для него - не просто будничная проблема, а событие огромной важности. Лишь очередное самоограничение, очередное урезание своих потребностей, и без того урезанных, может этому герою найти выход.
Акакий Акакиевич отдает отчет своим жертвам. Поэтому так велика его радость при достижении цели: «Самый торжественнейший в жизни Акакия Акакиевича» был день, «когда Петрович принес, наконец, шинель» .
Башмачкин принадлежит к той категории людей, которые в сословном обществе полностью лишены всякой защиты. Там, где господствует поклонение сильным и богатым, Башмачкин не существует как личность. Среди людей, с которыми он связан по долгу службы, Акакий Акакиевич встречает отношение либо холодно-равнодушное, либо насмешливо-оскорбительное: «В департаменте не оказывалось к нему никакого уважения…» , «Начальники поступали с ним как-то холодно-деспотически… Молодые чиновники подсмеивались над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия… »
Новая шинель привела к преображению личности героя. Он как будто ожил, стал замечать окружающих его людей, внешний мир. Но недолго длилось это возрождение Акакия Акакиевича. Он и дня не проходил в своей обновке. На следующий же день вечером ее украли. Это было страшнейшее потрясение для Башмачкина. Он решился на невиданный для него поступок – бороться за свою шинель. Но чиновничья машина не дала ему никакого шанса. Башмачкин добрался даже до «значительного лица» и посмел ему перечить. «Значительное лицо» обвинило Башмачкина в вольномыслии. После этого «Акакий Акакиевич так и обмер, пошатнулся, затрясся всем телом и никак не мог стоять… он бы шлепнулся на пол; его вынесли почти без движения» . В итоге Башмачкин заболел и умер.
