Сейчас осталось три вида зебры: горная, пустынная и саванная. Водятся они почти на всем африканском континенте. Самая распространенная, саванная, зебра обычна в Кении и Уганде.
Разлинованные лошадки, кажется, само совершенство. Четкие черно-белые полоски бегут через все тело зебры, вытягиваются вдоль носа, идут вертикально по бокам и продолжаются над спиной на коротенькой гриве. Полоски зебры индивидуальны так же, как отпечатки пальцев для человека. Именно по расположению полосок жеребенок зебры узнает в стаде свою маму.
Спор о зебриных полосках – почти такой же древний, как спор о яйце и курице, и такой же безысходный. Одни полагают, что зебры белые в черную полоску. И указывают, на то, что ноги у них часто белые. Другие же возмущены: как это зебры белые? Нет, они черные, с белыми полосками. У сторонников черного фона тоже есть аргументы. Прежде всего, уже истребленная зебра квагга была полосатой только на шее и ногах. А остальное тело у нее было скорее темным, чем белым. И к тому же, белые зебры вряд ли смогли бы выжить в условиях Африки. Так и остается зебрина полосатость – вопросом точки зрения. Лошадок можно рассматривать как мозаики Морица Эшера, воспринимая то белую полосатую зебру, то черную с белыми полосами.
Хозяйка медной горы
Хозяйка Медной горы – владелица земных богатств, демоническое создание; в любом контакте с ней содержится потенциальная опасность: «Хозяйка эта – Малахитница-то – любит над человеком мудровать»[15]; «Худому с ней встретиться – горе, и доброму – радости мало»[16]. В то же время очевидна женская природа Хозяйки, этим объясняется поведение мужчин: «Парень испужался, конечно, а виду не оказывает. Крепится. Хоть она и тайна сила, а все ж таки девка. Ну, а он парень – ему, значит, и стыдно перед девкой оробеть»[17].
Малахитница ищет себе жениха, поэтому часто заманивает в свои владения молодых мастеров и испытывает их. В сказе «Травяная западенка», основанном на пародировании кладоискательских тайн, подчеркивается, что Хозяйка Медной горы «женатым не пособляет»[18]. В своих поисках жениха Хозяйка использует различные мотивы, в том числе и жажду познания человеком тайны прекрасного. Малахитница испытывает мастеров – Степана, Андрюху Соленого, Данилу – на смелость («Мне как раз такого и надо, который никого не боится»[19]; «Видно, Хозяйка горы смелость мою пытает. Это, говорят, у ней первое дело»[20], некорыстливость («…не обзарился ты на мои богатства…» [I, 56], верность («…не променял свою Настеньку на каменну девку…»[21]. Самым трудным испытанием оказывается испытание памятью: «Все будет устроено, и от приказчика тебя вызволю, и жить безбедно будешь со своей молодой женой, только вот тебе мой сказ – обо мне, чур, потом не вспоминай. Это третье мое тебе испытание будет»[22]. Степан не может забыть слез «каменной девки», как не может изменить слову, данному Настеньке. Он «принимает смерть» с этими слезами, оказавшимися «редкостным камнем», – медным изумрудом – на Красногорском руднике, где встретил Малахитницу в первый раз.
Последствия контакта с Хозяйкой Медной горы проявляются в дальнейшем в жизни и смерти мастеров. Степан находит «малахитовую глыбу во сто пуд», поскольку «он все нутро горы вызнал и сама Хозяйка ему пособляла»[23]. Данилу все называют «горным мастером. Против него никто не мог сделать»[24].
Печать «потусторонности» лежит на детях мастеров – Танюшке и Митюньке. Танюшка «на заводских девчонок будто и вовсе не походит». Степан сравнивает зеленые глазки дочери с малахитом, черные волосы – с землей и зовет девочку Памяткой. Только ей впору украшения из малахитовой шкатулки, подаренной Хозяйкой Медной горы Настасье. Она, неласковая даже к членам своей семьи, «льнет» к малознакомой страннице; та называет ее «доченькой да дитятком», ни разу не поминая «крещеное имечко». Настасья же на вопрос, кем ей приходится Танюшка, отвечает: «Дочерью люди зовут». Ненароком, будто бы случайно Настасья определяет истинную – сверхъестественную, инфернальную – сущность Танюшки. Все выявленные маркеры «инаковости» позволяют предположить, что Танюшка – дочь Степана и Хозяйки. Вероятно, Малахитница подменила ребенка, что проговаривается и самой Настасьей: «Красота-то красота, да не наша. Ровно бы кто мне подменил девчонку»