Литературные одноименные героини (Катерина Кабанова А. Н. Островского и Катерина Измайлова Н. С. Лескова) своим купеческим происхождением обязаны тому, что писатели, создавшие их, черпали жизненный материал из одного источника. Оба в молодости работали в судах: Островский в совестном и коммерческом судах Замоскворечья, а Лесков – в уголовной палате провинциального города.
Нет только социальным происхождением из купеческого захолустья ограничивается сходство героинь: обе бездетны, не любят своих мужей; в удушающем домашнем быте над ними стоит властный блюститель патриархального уклада (свекровь – в пьесе Островского, свёкр – в очерке Лескова).
Но внутренний мир героинь, нравственные основы их характеров совершенно разные. Поэтическая натура Катерины Кабановой рисует ей образы птиц, с которыми и она хотела бы полетать; она вспоминает, сколько цветов у неё было в родительском доме. Её планы накупить полотна, чтобы сшить бельё и раздать бедным, раскрывают в ней отзывчивое доброе сердце. Героиня лишена эгоизма. Свою любовь к другому мужчине она оценивает как своё нравственное падение и большой грех. Сила её характера проявляется в добровольном уходе из жизни, когда гнёт фальшивых устоев стал ей невыносим.
Противоположен характер Катерины Измайловой, основанный на эгоизме, душевной неразвитости и жестокости. Переступая не только через нравственные правила, но и через человеческие жизни, она не испытывает раскаяния, хотя на её совести три злодейских убийства. Она из мести совершит и четвёртое, заодно с самоубийством. Такая цена заплачена за желание жить с любовником своей волей, не подчиняясь устоям купеческого дома, куда её взяли на роль жены и невестки.
Казалось бы, обе героини стремятся освободиться от оков, но выбирают разные пути и заслуживают разного отношения: одной читатель сочувствует, а от другой с ужасом отворачивается.
Порекомендую стихотворение, представленное ниже. С ним буду выступать на конкурсе чтецов. Объём за 60 строк, учится легко. Если можно, то сможешь обрезать, в нём везде законченные смысловые микротемы. Нас двадцать миллионов От неизвестных и до знаменитых, Сразить которых годы не вольны, Нас двадцать миллионов незабытых, Убитых, не вернувшихся с войны. Нет, не исчезли мы в кромешном дыме, Где путь, как на вершину, был не прям. Еще мы женам снимся молодыми, И мальчиками снимся матерям. А в День Победы сходим с пьедесталов, И в окнах свет покуда не погас, Мы все от рядовых до генералов Находимся незримо среди вас. Есть у войны печальный день начальный, А в этот день вы радостью пьяны. Бьет колокол над нами поминальный, И гул венчальный льется с вышины. Мы не забылись вековыми снами, И всякий раз у Вечного огня Вам долг велит советоваться с нами, Как бы в раздумье головы клоня. И пусть не покидает вас забота Знать волю не вернувшихся с войны, И перед награждением кого-то И перед осуждением вины. Все то, что мы в окопах защищали Иль возвращали, кинувшись в прорыв, Беречь и защищать вам завещали, Единственные жизни положив. Как на медалях, после нас отлитых, Мы все перед Отечеством равны Нас двадцать миллионов незабытых, Убитых, не вернувшихся с войны. Где в облаках зияет шрам наскальный, В любом часу от солнца до луны Бьет колокол над нами поминальный И гул венчальный льется с вышины. И хоть списали нас военкоматы, Но недругу придется взять в расчет, Что в бой пойдут и мертвые солдаты, Когда живых тревога призовет. Будь отвратима, адова година. Но мы готовы на передовой, Воскреснув, вновь погибнуть до едина, Чтоб не погиб там ни один живой. И вы должны, о многом беспокоясь, Пред злом ни шагу не подавшись вспять, На нашу незапятнанную совесть Достойное равнение держать. Живите долго, праведно живите, Стремясь весь мир к собратству сопричесть, И никакой из наций не хулите, Храня в зените собственную честь. Каких имен нет на могильных плитах! Их всех племен оставили сыны. Нас двадцать миллионов незабытых, Убитых, не вернувшихся с войны. Падучих звезд мерцает зов сигнальный, А ветки ив плакучих склонены. Бьет колокол над нами поминальный, И гул венчальный льется с вышины. <Перевод Я.Козловского>
«Несколько лет назад в Петербург приехала маленькая старушка-помещица, у которой было, по её словам, "вопиющее дело". Дело это заключалось в том, что она по своей сердечной доброте и простоте, чисто из одного участия, выручила из беды одного великосветского франта, - заложив для него свой домик, составлявший всё достояние старушки и её недвижимой, увечной дочери да внучки» Старушка приехала в Петербург так как в. франт (великосветский франт) отказывается возвращать ей деньги, а срок закладной истекает. По приезду помещица обходит все места, в которых ей могли бы И вначале все было хорошо, все старушку поняли и обещались ей но как дело дошло до исполнения – тут и пошла закорюка…» . Дело в том что в. франт никогда не возвращает того, что берет взаймы, да и дома у него своего нет, живет он сейчас у своей жены. Старушка не знает, что делать, ей известно лишь то, что в. франту надо вручить некую расписку, а этого никто не может и не хочет делать. Старушка в отчаяние. Однажды она встречает одного мужчину по имени Иван Иваныч, который обещается ей если она заплатит ему пятьсот рублей. Помещица сначала не верит ему, но после она узнает что в. франт собирается с дамою своего сердца за границу «…где наверно пробудет год или два, а может быть, и совсем не вернется, «потому что она очень богатая». » Тогда старушка одалживает у рассказчика истории эти полтораста рублей и отдает их И. Иванычу. Тот уговаривает своего знакомого (сербский сражатель) воплотить в жизнь его замысел, за это И. Иваныч платит ему триста рублей. Провоцируется скандал, вызвана полиция. "Сербского воителя арестовали, и побитого тоже. Тот в ужасном был волнении — не знает: не то за своей дамой броситься, не то полиции отвечать. А между тем уже и протокол готов, и поезд отходит.. . Дама уехала, а он остался.. . и как только объявил свое звание, имя и фамилию, полицейский говорит: «Так вот у меня кстати для вас и бумажка в портфеле есть для вручения» . Тот — делать нечего — при свидетелях поданную ему бумагу принял и, чтобы освободить себя от обязательств о невыезде, немедленно же сполна и с процентами уплатил чеком весь долг свой старушке.
Так были побеждены неодолимые затруднения, правда восторжествовала, и в честном, но бедном доме водворился покой, и праздник стал тоже светел и весел.
Человек, который нашелся — как уладить столь трудное дело, кажется, вполне имеет право считать себя в самом деле гением. "
Литературные одноименные героини (Катерина Кабанова А. Н. Островского и Катерина Измайлова Н. С. Лескова) своим купеческим происхождением обязаны тому, что писатели, создавшие их, черпали жизненный материал из одного источника. Оба в молодости работали в судах: Островский в совестном и коммерческом судах Замоскворечья, а Лесков – в уголовной палате провинциального города.
Нет только социальным происхождением из купеческого захолустья ограничивается сходство героинь: обе бездетны, не любят своих мужей; в удушающем домашнем быте над ними стоит властный блюститель патриархального уклада (свекровь – в пьесе Островского, свёкр – в очерке Лескова).
Но внутренний мир героинь, нравственные основы их характеров совершенно разные. Поэтическая натура Катерины Кабановой рисует ей образы птиц, с которыми и она хотела бы полетать; она вспоминает, сколько цветов у неё было в родительском доме. Её планы накупить полотна, чтобы сшить бельё и раздать бедным, раскрывают в ней отзывчивое доброе сердце. Героиня лишена эгоизма. Свою любовь к другому мужчине она оценивает как своё нравственное падение и большой грех. Сила её характера проявляется в добровольном уходе из жизни, когда гнёт фальшивых устоев стал ей невыносим.
Противоположен характер Катерины Измайловой, основанный на эгоизме, душевной неразвитости и жестокости. Переступая не только через нравственные правила, но и через человеческие жизни, она не испытывает раскаяния, хотя на её совести три злодейских убийства. Она из мести совершит и четвёртое, заодно с самоубийством. Такая цена заплачена за желание жить с любовником своей волей, не подчиняясь устоям купеческого дома, куда её взяли на роль жены и невестки.
Казалось бы, обе героини стремятся освободиться от оков, но выбирают разные пути и заслуживают разного отношения: одной читатель сочувствует, а от другой с ужасом отворачивается.