ответ:Древнерусская литература является поистине кладезем оригинальных произведений, которые стали достоянием русского народа. Среди них встречаются настоящие шедевры, которые остаются актуальными и в наши дни. Это «Поучение» Владимира Мономаха и «Повесть о Петре и Февронии Муромских».
Владимир Мономах был одним из самых выдающихся деятелей Киевской Руси. Во времена правления этого князя Русь переживала период возрождения былой славы и могущества. В Ипатьевской летописи князь Владимир назван «добрым страдальцем за землю русскую», «братолюбцем и нищелюбцем». При всех своих и умениях он обладал еще и литературным талантом. Наиболее ярким и значимым произведением Владимира Мономаха является его «Поучение», написанное, по-видимому, не ранее 1117 г. Это своеобразное собрание его сочинений, рассказ о собственной жизни, письмо к Олегу Святославичу. Свое «Поучение» Владимир пишет уже на пороге смерти и обращает его ко всем, кто готов воспринимать его заветы, прежде всего, к князьям.
«Поучение» Владимира Мономаха содержит как конкретно-исторические, так и автобиографические моменты. В своем произведении Владимир Мономах рисует образ идеального государственного деятеля, который ратует за единство родной земли. Сам Владимир Мономах предстает перед нами как мудрый правитель, отважный воин и человек, тонко чувствующий красоту окружающего мира.
В «Поучении» содержатся те нравственные заветы, которые были и остаются актуальными и по сей день. Это, прежде всего, вера в Бога, который «милостив и премилостив». Но в «Поучении» есть заветы, которые могли бы пригодиться не только верующим людям. Владимир Мономах советует не забывать убогих, сирот и вдов, не лениться в доме, делать всю работу самому. Воинам он рекомендует быть очень внимательными. В мирной же жизни заветы Владимира Мономаха избежать многих проблем. По его мнению, следует избегать лжи, не злоупотреблять пьянством и блудом, уделять внимание гостям, невзирая на их социальное положение. Не стоит быть ленивым ни в мыслях, ни в делах.
А вот мой самый любимый завет: «Старых чти, как отца, а молодых, как братьев». Я думаю, если б мы следовали данному завету, то, возможно, не было бы у нас сейчас столько бессмысленных кровопролитных конфликтов.
«Поучение» Владимира Мономаха очень похоже на советы родителей, которые желают нам только счастья. Так давайте же следовать советам мудрых людей!
«Повесть о Петре и Февронии Муромских» возникла в ХVI в. на основе русских сказок о змее-соблазнителе и о мудрой деве. Перед нами предстает простая крестьянская девушка, наделенная огромной нравственной силой и мужеством, которая одерживает верх над предрассудками князя и глупостью бояр. Феврония загадывает мудрые загадки и рассудительно решает житейские проблемы. Сила ее любви так велика, что сухие жердья превращаются в цветущие деревья, а крошки хлеба в ладони девушки – в благоуханную смирну и фимиам.
Правление Петра и Февронии отличалось следованием законам Божьим. Они были сердечны ко всем, «не любили только спесивых и грабительствующих голодным, нищим и несчастным.
Петр и Феврония были настолько преданны друг другу, что даже смерть не смогла их разлучить. Действительно, настоящая любовь не знает преград! Новой для древнерусской литературы была мысль о равенстве людей. Автор попытался внушить читателям повести, что важно не происхождение человека, не его положение, а его душевные качества, его отношение к окружающему миру.
«Повесть о Петре и Февронии Муромских» учит нас мудрости, любви, справедливости, то есть тем заветам, которые во все времена приносили людям истинное счастье! Авторов многих произведений древнерусской литературы мы уже никогда не узнаем. Но история сохранила имя автора любимейшей повести XVI в. о Петре и Февронии. Это Ермолай – Еразм, который в своих многочисленных произведениях говорил о том, что царю надо заботиться о благе подданных, особенно о крестьянах. Именно они дают людям главное в жизни – хлеб.
Объяснение:
Заглянув в посылку, я обомлел: сверху, прикрытые аккуратно большим белым листом бумаги, лежали макароны. Вот это да! Длинные желтые трубочки, уложенные одна к другой ровными рядами, вспыхнули на свету таким богатством, дороже которого для меня ничего не существовало. Теперь понятно, почему мать собрала ящик: чтобы макароны не поломались, не покрошились, прибыли ко мне в целости и сохранности. Я осторожно вынул одну трубочку, глянул, дунул в нее, и, не в состоянии больше сдерживаться, стал жадно хрумкать. Потом таким же образом взялся за вторую, за третью, размышляя, куда бы мне спрятать ящик, чтобы макароны не достались чересчур прожорливым мышам в кладовке моей хозяйки. Не для того мать их покупала, тратила последние деньги. Нет, макаронами я так просто не попущусь. Это вам не какая-нибудь картошка.
И вдруг я поперхнулся. Макароны… Действительно, где мать взяла макароны? Сроду их у нас в деревне не бывало, ни за какие шиши их там купить нельзя. Это что же тогда получается? Торопливо, в отчаянии и надежде, я разгреб макароны и нашел на дне ящичка несколько больших кусков сахару и две плитки гематогена. Гематоген подтвердил: посылку отправляла не мать. Кто же в таком случае, кто? Я еще раз взглянул на крышку: мой класс, моя фамилия — мне. Интересно, очень интересно.
Я втиснул гвозди крышки на место и, оставив ящик на подоконнике, поднялся на второй этаж и постучал в учительскую. Лидия Михайловна уже ушла. Ничего, найдем, знаем, где живет, бывали. Значит, вот как: не хочешь садиться за стол — получай продукты на дом. Значит, так. Не выйдет. Больше некому. Это не мать: она бы и записку не забыла вложить, рассказала бы, откуда, с каких приисков взялось такое богатство.
Когда я бочком влез с посылкой в дверь, Лидия Михайловна приняла вид, что ничего не понимает. Она смотрела на ящик, который я поставил перед ней на пол, и удивленно спрашивала:
— Что это? Что такое ты принес? Зачем?
— Это вы сделали, — сказал я дрожащим, срывающимся голосом.
— Что я сделала? О чем ты?
— Вы отправили в школу эту посылку. Я знаю, вы.
Я заметил, что Лидия Михайловна покраснела и смутилась. Это был тот единственный, очевидно, случай, когда я не боялся смотреть ей прямо в глаза. Мне было наплевать, учительница она или моя троюродная тетка. Тут спрашивал я, а не она, и спрашивал не на французском, а на русском языке, без всяких артиклей. Пусть отвечает.
— Почему ты решил, что это я?
— Потому что у нас там не бывает никаких макарон. И гематогену не бывает.
— Как! Совсем не бывает?! — Она изумилась так искренне, что выдала себя с головой.
— Совсем не бывает. Знать надо было.
Лидия Михайловна вдруг засмеялась и попыталась меня обнять, но я отстранился. от нее.
— Действительно, надо было знать. Как же это я так?! — Она на минутку задумалась. — Но тут и догадаться трудно было — честное слово! Я же городской человек. Совсем, говоришь, не бывает? Что же у вас тогда бывает?
— Горох бывает. Редька бывает.
— Горох… редька… А у нас на Кубани яблоки бывают. Ох, сколько сейчас там яблок. Я нынче хотела поехать на Кубань, а приехала почему-то сюда. — Лидия Михайловна вздохнула и покосилась на меня. — Не злись. Я же хотела как лучше. Кто знал, что можно попасться на макаронах? Ничего, теперь буду умнее. А макароны эти ты возьми…
— Не возьму, — перебил я ее.
— Ну, зачем ты так? Я знаю, что ты голодаешь. А я живу одна, денег у меня много. Я могу покупать что захочу, но ведь мне одной… Я и ем-то помаленьку, боюсь потолстеть.
— Я совсем не голодаю.
— Не спорь , со мной, я знаю. Я говорила с твоей хозяйкой. Что плохого, если ты возьмешь сейчас эти макароны и сваришь себе сегодня хороший обед. Почему я не могу тебе единственный раз в жизни? Обещаю больше никаких посылок не подсовывать. Но эту , возьми. Тебе надо обязательно есть досыта, чтобы учиться. Сколько у нас в школе сытых лоботрясов, которые ни в чем ничего не соображают и никогда, наверное, не будут соображать, а ты мальчишка, школу тебе бросать нельзя.
Ее голос начинал на меня действовать усыпляюще; я боялся, что она меня уговорит, и, сердясь на себя за то, что понимаю правоту Лидии Михайловны, и за то, что собираюсь ее все-таки не понять, я, мотая головой и бормоча что-то, выскочил за дверь.