Он влюбился в девушку, прекрасную панночку, которую встретил, будучи бурсаком в Киеве. И с тех пор он только и грезил о ней. Панночка ослепила его своей красотой. И неожиданно, в то время, как казаки окружили польскую крепость, дабы голод изморил всех ее жителей, Андрий узнает, что и панночка его находится в этом городе.
Он не может идти наперекор своим чувствам, пролезает в город и встречается с возлюбленной. Он фактически ее и ее семью от голода. И тут же узнает, что девушка также любит его. Но их любовь – трагическая, ведь он – казак, а она – полька, лютый враг всех казаков. Но с этого момента он больше не казак. Андрий предает свою родину. «А что мне отец, товарищи, отчизна? – говорит он. – Отчизна есть то, чего ищет душа наша, что милее для нее всего. Отчизна моя – ты! И понесу я отчизну сию в сердце моем, понесу ее, пока не станет моего веку, и посмотрю, пусть кто-нибудь из казаков вырвет ее оттуда!» Таким образом, для Андрия самым главным были его собственные желания. Он пошел на поводу у своего сердца, забыл отца, брата, отечество. «И погиб казак! Пропал для всего казацкого рыцарства!»
любить, может быть, самая главная данная человеку Природой. Мне кажется, это мнение разделяли талантливые поэты всех времен. Вспомним сонеты Петрарки и Шекспира, любовную лирику Мицкевича, Байрона, Пушкина, Лермонтова.
Великие русские поэты, хотя их разделяет всего пятнадцать лет, жили в разное время. Гений Пушкина развивался в период общественного подъема, предшествовавшего восстанию декабристов. Отсюда светлое мироощущение поэта, вера в жизнь и в людей. Лермонтов как человек и поэт формировался после поражения декабристов. Чувство разочарования, тоски, одиночества, презрение к «угрюмой толпе» своих современников — основные мотивы его лирики. Но поразительно, что для обоих поэтов любовь — чувство одинаково светлое, чистое, возвышающее душу. Конечно, у Пушкина это чувство окрашено в более светлые, радостные тона, оно не противоречит окружающему миру, у Лермонтова любовь печальна, иногда даже трагична, ей нет места в бездушном обществе:
Любить Но кого же? ... на время — не стоит труда,А вечно любить невозможно.
Любовь (так думают оба поэта) — чувство бескорыстное. Героиня их любовной лирики — идеальное, «небесное созданье», неподвластное земным заботам и обидам. Помню, как меня, влюбленную в пушкинское «Я помню чудное мгновенье», разочаровал портрет А. П. Керн. Да, молода! Да, хороша собой! Но не «гений чистой красоты», а обыкновенная женщина. Обаятельная, милая, но... земная. Снова перечитываю неповторимы пушкинские строки: «чудное мгновенье», «мимолетное виденье», «упоенье», «вдохновенье», «пробужденье». Как счастливо найдено это мягкое, нежное «нье»! Слова переливаются, поют в моей душе. Перед мысленным взором возникает лучезарное лицо. Это лик рафаэлевской мадонны, воплощенная святость и чистота. В ней нет ничего привычного, земного. «Гений чистой красоты» — иначе не скажешь.
Вот почему меня, плененную пушкинскими стихами, разочаровал портрет красавицы Керн. Нет, героиню таких стихов, как «Я помню чудное мгновенье», «Красавица», «Мадонна», невозможно представить себе обыкновенной земной женщиной, пусть даже прекрасной!
«Я вас любил» — незабываемое признание в прекрасной, бескорыстной любви, на какую только человек великой души:
Я вас любил так искренне, так нежно,Как дай вам Бог любимой быть другим.
Может ли любящий испытывать чувство, более высокое и бескорыстное, чем это? А какая светлая печаль охватывает при чтении таких жемчужин пушкинской лирики, как «Погасло дневное светило...», «На холмах Грузии...», «Для берегов отчизны дальней»! Рядом с ними я могу поставить прекрасную лермонтовскую «Молитву», потому что, как мне кажется, невозможно более благоговейно и трогательно, чем это сделал Лермонтов, сказать о любви.
Окружи счастием душу достойную,Дай ей сопутников, полных внимания,Молодость светлую, старость покойную,Сердцу незлобному мир упования.
Как и у Пушкина, в «Молитве» — полное самоотречение ради счастья любимой. В каждой строке дышит такая благоговейная любовь, что непроизвольно проникаешься великим чувством поэта.
«Молитва» поражает искренностью. Она звучит как жаркая, сбивчивая мольба израненного сердца. Но есть строка, которая безусловно является кульминационной. Это очень простая антитеза: «теплой заступницей мира холодного». За этими словами — весь жизненный опыт Лермонтова-поэта. Его лирический герой ищет в холодном, враждебном мире теплую заступницу для прекрасной души своей любимой. Слова эти не случайные, а итоговые. Идеальная возлюбленная — очень дорогой автору образ, противопоставленный бездушному окружению.
Вспомним и другую героиню, «мечты его (поэта) созданье, с глазами, полными лазурного огня, с улыбкой розовой, как молодого дня за рощей первое сиянье» из стихотворения «1 января» — беспощадной сатиры, обличающей лицемерие светского общества, его «приличьем стянутые маски». Такая антитеза — высокая любовь, непорочная возлюбленная и окружающий ее холодный, чуждый мир — делает лучшие произведения любовной лирики Лермонтова трагическими.
Тот же мотив слышится и в известном стихотворении «Они любили друг друга так долго и нежно...» Гармония любящих сердец в холодном мире невозможна: влюбленные опасаются открытости, искренности, боятся фальши. Отсюда внешне насмешливые, ироничные, но исполненные внутреннего трагизма обращения к женщине в стихотворениях «Завещание», «Валерик». Но часто юношеская мечта о счастье побеждает, и тогда рождаются такие прекрасные, светлые стихи, как «Из-под таинственной холодной полумаски», «На светские цепи...», «К портрету» и другие, сближающие двух самых великих поэтов России, читая которых, мы учимся любить самоотверженно и преданно, воспитываем в себе Человека
Алегория или алергия? Алергия это чусчтва боли