В начале рассказа Очумелов идет в распахнутой шинели, в финале он инстинктивно запахивается, потому что, во-первых, ему, должно быть, стало очень зябко в летнюю жару от пережитого потрясения, ведь его, поистине, бросало то в жар, то в холод; во-вторых, «праздник» новой шинели для него был частично испорчен, шинель его предстала несколько в невыгодном свете (напомнив ему, что вообще-то не такой уж он важный чин). Запахнутая шинель уменьшается в объеме — уменьшается и величие местного самодура. И тем не менее чинопочитание, власть торжествуют. Мир остался непоколебленным, шинель осталась шинелью! Запахиваясь в шинель, Очумелов становится еще официальнее, он еще более закрыт для всяких душевных движений, кроме, конечно, самой сердечной (и ведь действительно!) любви к начальству, к тем, кто выше его по чину.
1.мне приснилось,что я лежу на диване смотрю телевизор, так внезапно пошел красивый снег. я побежала на улицу и позвала друзей. снег так хорошо лепился мы играли в снежки,делали снеговика. Это был прекрасный сон. 2.это была ночь мы уже собрали елку и я собиралась спать, я посмотрела на окно было такой красивый узор и решила написать письмо дед морозу. наутро я встала, а под елкой были подарки. 3. это был очень прекрасный день. Тогда у меня было день рождение я позвала друзей, мы играли. мы еще гуляли до поздней ночи. этот день был просто превосходен. ДУМАЮ, ЧТО ТАК. Я ТАК ПОНЯЛА
1.мне приснилось,что я лежу на диване смотрю телевизор, так внезапно пошел красивый снег. я побежала на улицу и позвала друзей. снег так хорошо лепился мы играли в снежки,делали снеговика. Это был прекрасный сон. 2.это была ночь мы уже собрали елку и я собиралась спать, я посмотрела на окно было такой красивый узор и решила написать письмо дед морозу. наутро я встала, а под елкой были подарки. 3. это был очень прекрасный день. Тогда у меня было день рождение я позвала друзей, мы играли. мы еще гуляли до поздней ночи. этот день был просто превосходен. ДУМАЮ, ЧТО ТАК. Я ТАК ПОНЯЛА
В начале рассказа Очумелов идет в распахнутой шинели, в финале он инстинктивно запахивается, потому что, во-первых, ему, должно быть, стало очень зябко в летнюю жару от пережитого потрясения, ведь его, поистине, бросало то в жар, то в холод; во-вторых, «праздник» новой шинели для него был частично испорчен, шинель его предстала несколько в невыгодном свете (напомнив ему, что вообще-то не такой уж он важный чин). Запахнутая шинель уменьшается в объеме — уменьшается и величие местного самодура. И тем не менее чинопочитание, власть торжествуют. Мир остался непоколебленным, шинель осталась шинелью! Запахиваясь в шинель, Очумелов становится еще официальнее, он еще более закрыт для всяких душевных движений, кроме, конечно, самой сердечной (и ведь действительно!) любви к начальству, к тем, кто выше его по чину.
Объяснение: вот))