хочется ему, убитому подо Ржевом, узнать, что не напрасно была его гибель и других, лежащих рядом с ним. Кто из рук наших знамя. Подхватил на бегу… Погибая, каждый защищал свою землю, родину. 4 вопрос. Своеобразие языка Твардовского. С А.В.Македоновым нельзя не согласиться в том, что своеобразие языка в стихотворении «Я убит подо Ржевом» кроется « в обычном для Твардовского непринужденном сочетании …прозаизмов, конкретных примет реального, хотя несколько обобщенного солдатского языка … и высоких поэтизмов».
Объяснение:
ответ: крошке Цехесу (это он) была дарована от феи Розабельверде - красота, и все дела сделанные в его присутствии будут приписаны ему. Так сперва его забирает священник в церковь на воспитание предварительно восхищаясь им, Цехес позже стал одним из лучших наездников, Цахес очаровывает князя Пафнутия и становиться его тайным советником. При том все это "выходит боком тем, кто совершал эти поступки. Их попросту не признают, им не верят что это их деяния! Позже ему вручали ордена, даже едва не обручился с Кандидой не будь Бальтазар таким упорным, смелым и справедливым.
Набрели на деревню, зашли в избу старосты, пожилого уже человека, который сидел за столом над Библией.
— Немцам прислуживаешь, вражина? — напустился на него Рыбак.
Тот со сдержанным достоинством сказал, что своим людям он не враг. У старосты забрали овцу.
На дороге бойцы натыкаются на подводу с немцами. Те открывают стрельбу. Сотников отстреливается, но ранен сам. Бывший учитель, артиллерист, командир батальона, он попал в окружение и прибился к партизанам. Боец не боится смерти, ему страшно стать обузой. Рыбак возвращается за ним.
К утру они добираются до следующей деревни. Их встречают четверо ребятишек. Старшая девочка угощает вареной картошкой. Возвращается с работы мамка — Демчиха. Она выговаривает: «Чего вам еще надо? Хлеба? Сала? Яиц?»
Услышав в ответ: «Мы — не немцы», Демчиха отвечает, что красноармейцы по хатам не шастают. Женщина думает прежде всего о детях, о том, как их трудно прокормить. Однако начинает заниматься раной Сотникова.
И тут в хату стучат немцы и полицаи. Женщина прячет партизан на чердаке, отругиваясь от не гостей, которые ищут водку. И тут с чердака раздается кашель Сотникова. Партизан забрали.
Сотникова подвергают страшным пыткам: срывают ногти, ломают пальцы. В этот же подвал бросают Демчиху — и Сотников мучится угрызениями совести, что из-за него погибнет женщина. В этом же подвале — еврейская девочка Бася. От нее требуют выдать имена тех, кто ее прятал от фашистов, нацеленных на полное уничтожение евреев.
В подвал брошен и пожилой староста за то, что он не выдал партизан и скрывал у себя Басю. Староста только в ночь перед казнью рассказывает, что пошел на эту должность по местных мужиков и бывшего секретаря райкома.
Рыбак решает на допросе вести себя «разумно» — избежать пыток и сохранить свою жизнь. Он предлагает Сотникову сыграть «в поддавки», но тот отказывается. Рыбак ненавидит Сотникова за это: вызвался идти больным, выдал всех своим кашлем — а теперь у него, видите ли, принципы!
Для Рыбака главное — выжить, сохранить себя. А потом он вывернется, убежит! Ладный и справный боец Рыбак, физически здоровый, обнаруживает невероятную слабость духа — даже девочка Бася находит в себе силы не выдать имена тех людей, которые прятали ее до того, как. она попала на попечение старосты.
Утром всех вывели «на ликвидацию». Сотников берет вину на себя: «Это я ранил вашего полицая. Это я — партизан. Этот (кивок на Рыбака) оказался рядом случайно».
Для Сотникова очень важно перед неминуемой смертью постараться выполнить свои обязанности перед людьми, оказавшимися рядом с ним. Это будет последним проявлением его «я» перед тем, как оно исчезнет.
Рыбак же заботится только о своем выживании. Он рванулся к фашистам: «Согласен быть полицаем!»
— Сволочь! — крикнул ему Сотников.
Рыбака тотчас же испытали в деле. Он вместе с полицаями гнал обреченных на смерть на место казни. Он Сотникову подняться на плаху и выбил опору из-под его ног. Сотников воспользовался последней милостью судьбы — умер достойно.
Рыбак же понял, что после участия в ликвидации никакого побега, никакого возвращения в прежнюю достойную жизнь у него нет и быть не может.