Изначально Чехов хотел написать рассказ, центром которого стала бы семья Филимоновых. Нетрудно понять, что это своеобразный прототип будущих Туркиных. В итоговой редакции были сохранены и главные черты членов этой семьи. В чем же тогда отличие? Оно заключается в том, что сначала в рассказе не было главного героя, то есть самого Ионыча. Что же это меняет? На первый взгляд тематика рассказа не претерпевает изменений: духовная нищета семьи Филимоновых (Туркиных). Но появление в произведении Старпева влечет за собой перемену в главной мысли произведения. Если изначально речь шла о душевной бедности одной конкретной семьи, то в конечной версии Туркины показаны лучшими в городе, что заставляет задуматься о том, какими же тогда являются остальные жители, и как общество этих людей изменило жизнь главного героя.
Начиная читать рассказ Чехова, вы предполагаете, что в центре его внимания будет находиться семья Туркиных: дается подробное описание каждого ее члена с характером и привычками. Лишь позже читатель понимает, что название связано с главным героем. Ионыч - отчество Дмитрия. В его грубоватом звучании автор передает суть метаморфозы, которую претерпел врач. По отчеству люди фамильярно обращаются к тем, кого знают, но не больно-то уважают.
Выбранное заглавие делает акцент на прозвище героя, которое дается ему в конце рассказа. Именно в этом заключается смысл произведения. Выбрав рассказу данный заголовок, Чехов ставит перед читателем во Как земский врач Старцев превратился в Ионыча?».
Это рассказ о земском враче, который ходил пешком, занимался практикой и верил в любовь, но за несколько лет он превратился в «идола», владеющего собственной тройкой, располневшего обывателя, любимыми занятиями которого стали игры и пересчет денег.
Автор повествует о том, как при отсутствии возможности развития и желания самосовершенствования человек быстро привыкает к новому, более темпу жизни деградации. Начав с амбициозных планов и благих намерений, герой опускает планку и упрощает жизнь, становясь обыкновенным мещанином с банальным набором ценностей: азартные игры, личное обогащение, хорошая репутация.
Чехов размышляет и над причинами этого превращения. Сильное влияние на Старцева имела Котик. Возможно, если бы она не поступила с влюбленным Дмитрием Старпевым так жестоко, не стала бы насмехаться над его любовью, то все сложилось бы по-другому. Но это только догадки и предположения...
ответил 09 Июнь, 19 от Елена Краснова
Объяснение что такой длинный
Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все. Из них шестьдесят центов монетками по одному центу. За каждую из этих монеток пришлось торговаться с бакалейщиком, зеленщиком, мясником так, что даже уши горели от безмолвного неодобрения, которое вызывала подобная бережливость. Делла пересчитала три раза. Один доллар восемьдесят семь центов. А завтра рождество.
Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила. Откуда напрашивается философский вывод, что жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают.
Пока хозяйка дома проходит все эти стадии, оглядим самый дом. Меблированная квартирка за восемь долларов в неделю. В обстановке не то чтобы вопиющая нищета, но скорее красноречиво молчащая бедность. Внизу, на парадной двери, ящик для писем, в щель которого не протиснулось бы ни одно письмо, и кнопка электрического звонка, из которой ни одному смертному не удалось бы выдавить ни звука. К сему присовокуплялась карточка с надписью: «М-р Джеймс Диллингхем Юнг». «Диллингхем» развернулось во всю длину в недавний период благосостояния, когда обладатель указанного имени получал тридцать долларов в неделю. Теперь, после того как этот доход понизился до двадцати долларов, буквы в слове «Диллингхем» потускнели, словно не на шутку задумавшись: а не сократиться ли им в скромное и непритязательное «Д»? Но когда мистер Джеймс Диллингхем Юнг приходил домой и поднимался к себе на верхний этаж, его неизменно встречал возглас: «Джим!» и нежные объятия миссис Джеймс Диллингхем Юнг, уже представленной вам под именем Деллы. А это, право же, очень мило.