Однажды, охотясь в калужских краях, встретился я с местным барином Полутькиным. Он также как и я любил охоту. Полутькин сделал предложение пожить в его имении. Дорога была длинная, поэтому было решено заехать к одному из мужиков помещика – Хорю. Его не оказалось дома. Хорь жил отдельным домом с шестью сыновьями и отличался зажиточностью. Утром мы отправились охотиться, взяв с собой веселого крестьянина Калиныча, без которого Полутькин не представлял охоты. На следующий день моя охота проходила в одиночестве. Я заехал пожить к Хорю. Оставался там три дня, узнал, что Хорь и Калиныч хорошие друзья. Очень я привязался к ним, но нужно было уезжать.
Ермолай и мельничихаЯ отправился на охоту с крепостным соседа Ермолаем. Он был достаточно беззаботен, обязанностей у Ермолая было немного. Этот охотник был женат, но в своей полуразвалившейся избушке практически не появлялся. Охотились мы весь день, к вечеру решили остановиться на ночлег в мельнице. Ночью я проснулся от негромкого разговора. С Ермолаем беседовала Арина, которая была мельничихой. Она рассказала свою историю о том, что служила у графа Зверкова. Его жена, узнав о беременности Арины от лакея Петрушки, сослала девушку в деревню . Самого лакея отправили в солдаты. В деревне Арина вышла замуж за мельника, а ее ребенок умер.
Малиновая водаЯ снова в один из августовских дней отправился на охоту. От жары захотелось пить, и я добрался до источника с названием «Малиновая вода». Недалеко от ключа решил прилечь в тени. Поблизости от меня рыбачили два старика. Одним из них был Степушка. О его ничего не было известно. Степушка ни с кем практически не разговаривал. Другим рыбаком был Михайло Савельев. Он был вольноотпущенником и служил дворецким у мещанина. Я решил с ними побеседовать. Савельев рассказывал о своем бывшем хозяине - графе. Вдруг мы увидели идущего крестьянина. Он возвращался с Москвы, где просил своего барина сократить оброк, который за него платил ныне умерший сын. Барин его выгнал. Путник причитал, что с него больше и взять нечего. Через некоторое время мы отправились каждый в свою сторону.
Уездный лекарьКак-то возвращаясь домой после охоты, я почувствовал, что заболел. Остановку я сделал в гостинице, откуда я послал за врачом. Он рассказал мне свою историю. Однажды его вызвали к больной дочери помещицы за город. Доктор, прибыв на место, увидел красивую 20-летнюю девушку. Врач проникся ее положением и даже испытал чувства. Лекарь решил остаться пока больной не полегчает. Семья приняла его как родного. Постепенно лекарь понял, что девушка не справится с болезнью. Последние три ночи он провел с ней. Девушка умерла. Врач после этого женился на дочери купца с хорошим приданным.
Мой сосед РадиловЕрмолай и я отправились поохотиться в липовый сад. Как оказалось его владельцем был местный помещик Радилов. При встрече он позвал меня отобедать с ним. Помещик жил со своей матерью и сестрой, умершей жены. Через неделю после обеда, до меня дошло известие, что Радилов уехал вместе со своей золовкой, оставив престарелую мать.
Однодворец ОвсянниковС Овсянниковым я познакомился в гостях у Радилова. Овсянников был представителем старого поколения с манерами зажиточного купца. Соседи нему проявляли уважение. Овсянников жил с женой, но без детей. Он пользовался уважением у соседей. При встрече с ним мы поговорили об охоте, о новых дворянских нравах, о другом соседе Степане Комове. Потом к нам присоединился, приехавший в гости к Овсянникову, орловский помещик Франц Лежень.
ЛьговОтправились мы однажды с Ермолаем в село Льгов поохотиться на дичь. На большом льговском пруду водилось большое количество уток. Мы решили взять в селе лодку для большего удобства. По дороге мы встретили молодого человека Владимира. По пути я узнал его историю: попутчик был вольноотпущенником, общался с нами он очень изысканными выражениями. В Льгове мы взяли лодку, правда старую, щели пришлось закрывать паклей. Поохотились на славу, лодка была полна уток. Но как оказалось, лодка дала течь. И неожиданно пошла ко дну. Выйти из заросшего пруда мы смогли с ним только ближе к вечеру.
Внимательный наблюдатель природы, автор с изумительной точностью и правдивостью передает, например, описание берегов Донца как "серебряных". Действительно, Донец несет в своих водах много мела (он прорезывает на своем пути меловые горы). Летом, когда берега Донца обмелевают, отложения этого мела на отмелях и косах блестят, как серебряные.
Наблюдательность автора особенно ярко проявляется в описании бегства Игоря из плена. Игорь хвалит Донец за то, что тот сторожил его. Действительно, Игорю приходилось бежать главным образом ночью, а днем скрываться в густых прибрежных зарослях степных рек. О погоне предупреждали чуткие к приближению человека гоголи, чайки. По их поведению Игорь мог судить о том, все ли кругом спокойно.
Знание степной природы сказывается и там, где автор "Слова" говорит, что дятлы своим стуком указывали Игорю путь к реке. Степную реку, запрятавшуюся в глубокой долине, издали не видно, не видно и деревьев, растущих в степи только по берегам рек, но на присутствие деревьев, а следовательно, и реки, Игорю указывал далеко слышный в степи "тект" дятлов.
Хотя природа занимает исключительно большое место в "Слове о полку Игореве", в поэме нет пейзажа самого по себе. Природа — не объект созерцания и любования, а высшее мерило всех ценностей и человека. Природа воспринимается автором только в ее изменениях, она введена в события, она участвует в них, то замедляя, то ускоряя их ход. Она активна и в этой своей активности наделяется почти человеческими качествами. Природа сочувствует русским, стремится предупредить их об опасности Игорю в его бегстве из плена; у нее ищет сочувствия и Ярославна. Когда Игорь двинулся в свой несчастный поход, свет солнца померк; ночь, "стонущая грозою", стремится остановить Игоря на его гибельном пути. Даже степные звери и птицы предчувствуют поражение русских. Вместе с половцами надвигаются от моря на войско Игоря синие тучи. Битва с половцами переносится и в природу, приобретает черты борьбы силы зла с силой добра во всей природе. Трава и деревья отзываются на поражение русских: трава никнет, деревья от горя клонятся до земли или роняют листву. Автор "Слова" отмечает те изменения в природе, которые вызываются в ней ходом человеческой истории. Междоусобные войны Олега приводят к запустению пашен. В судьбах русского народа принимают участие и реки, то зовущие князя Игоря к победе, то сочувствующие и ему.
Между природой и человеком стираются границы. Люди постоянно сравниваются с птицами и зверями: с турами, соколами, воронами, кукушкой. Игорь вступает в разговор с Донцом и получает от него Ярославна ищет сочувствия и у ветра, солнца и Днепра.
Трудно назвать другое какое-либо произведение, в котором события жизни людей и изменения в природе были бы так тесно слиты. И это слияние, единство людей и природы усиливает значительность происходящего, усиливает драматизм.
Союз природы и человека, с такою силою развернутый в поэме, — союз поэтический. Природа для автора "Слова" — гигантский резервуар поэтических средств и своеобразное "музыкальное сопровождение", придающее особенно сильное поэтическое звучание его действию.
В "Слове" природа рисуется в обширной перспективе. В действие введены огромные географические пространства: Половецкая степь, "синее море", Дон, Волга, Днепр, Донец, Дунай, Западная Двина, Рось, Сула, Стугна, Немига, а из городов — Корсунь, Тмутаракань, Киев, Полоцк, Чернигов, Курск, Переяславль, Белгород, Новгород, Галич, Путивль, Римов и другие — вся Русская земля находится в поле зрения автора, введена в круг его повествования.
Чем шире пространства, тем больше могущество героев поэмы.
Масштабы битвы русских с половцами охватывают всю степь благодаря слиянию природы с действиями людей: перед битвой с половцами кровавые зори свет поведают, черные тучи с моря идут. Быть грому великому, идти дождю стрелами с Дону великого. Земля гудит, реки мутно текут, прах над полями несется. После поражения войска Игоря широкая печаль течет по Руси.
Ярославна в плаче обращается к ветру, веющему под облаками, лелеющему корабли на синем море, к Днепру, который пробил каменные горы сквозь землю Половецкую и лелеял в себе Святославовы насады до Кобякова стана, к солнцу, которое тепло и прекрасно, а в степи безводной простерло жгучие свои лучи на русских воинов, жаждою им луки скрутило, истомою им колчаны заткнуло.
Можно было бы значительно увеличить количество примеров, доказывающих глубокое знание автором "Слова о полку Игореве" степной природы.
Живая картина древней половецкой стели, донесенная до нас в содержании поэмы, — яркое свидетельство того, что "Слово о полку Игореве" написано ее очевидцем — может быть, участником степного похода Игор