“Кому на Руси жить хорошо” — поэма-эпопея. В центре ее — изображение пореформенной России. Некрасов писал поэму в течение двадцати лет, собирая материал для нее “по словечку”. Поэма необычайно широко охватывает народную жизнь. Некрасов хотел изобразить в ней все социальные слои: от крестьянина до царя. Но, к сожалению, поэма так и не была закончена — помешала смерть поэта. Главная проблема означена в самом заглавии произведения: “Кому на Руси жить хорошо” — проблема народного счастья. Поэма и начинается с вопроса: “В каком году — рассчитывай, в какой земле — угадывай”. Но не трудно понять, о каком периоде говорит Некрасов. Поэт имеет в виду реформу 1861 года, по которой “освободили” крестьян, а те, не имея своей земли, попали в еще большую кабалу. Через всю поэму проходит мысль о невозможности так жить дальше, о тяжелой крестьянской доле, о крестьянском разорении. Мотив голодной жизни крестьянства, которого “тоска-беда измучила”, звучит с особой силой в песне, названной Некрасовым “Голодная”. Причем поэт не смягчает красок, показывая нищету, грубость нравов, религиозные предрассудки и пьянство в крестьянском быту. Положение народа с предельной отчетливостью рисуется названием тех мест, откуда родом крестьяне-правдоискатели: уезд Терпигорев, Пустопорожняя волость, деревни Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишино, Горелово, Неелово. В поэме очень ярко изображена безрадостная, бесправная, голодная жизнь народа. “Мужицкое счастье, — с горечью восклицает поэт, — дырявое с заплатками, горбатое с мозолями!” Как и прежде, крестьяне — люди, “досыта не едавшие, несолоно хлебавшие”. Изменилось только то, что теперь их вместо барина драть будет волостной. С нескрываемым сочувствием относится автор к тем крестьянам, которые не мирятся со своим голодным, бесправным существованием. В отличие от мира эксплуататоров и моральных уродов, холопов вроде Якова, Глеба, Сидора, Ипата, лучшие из крестьян в поэме сохранили подлинную человечность к самопожертвованию, душевное благородство. Это Матрена Тимофеевна, богатырь Савелий, Яким Нагой, Ермил Гирин, Агап Петров, староста Влас, семь правдоискателей и другие. У каждого из них своя задача в жизни, своя причина “искать правду”, но все они вместе свидетельствуют о том, что крестьянская Русь уже пробудилась, ожила.
Вечерами дядья и полуслепой мастер григорий сшивали окрашенные (дед владел красильной мастерской) куски материи в одну «штуку». саша, сын якова, по наущению дяди михаила раскалил на огне наперсток и подложил его под руку григорию. но пришел дед и сам сунул руку в раскаленный наперсток. сашу ожидала жестокая порка. к субботе и алеша успел провиниться. мальчика занимала окраска тканей, хотелось самому покрасить что-нибудь. саша посоветовал ему взять из шкафа белую скатерть и окрасить ее в синий цвет. как только алеша опустил край скатерти в чан, к нему подскочил подмастерье цыганок, выхватил скатерть, но та была уже испорчена. дед узнал об этом от саши. в субботу, перед всенощной, все собрались в кухне. алеша с ужасом смотрел, как дед порол сашу, еще не зная, что его ожидает то же самое. когда дед схватил алексея и понес к скамье, мальчик отчаянно сопротивлялся, укусил мучителя и был засечен до потери сознания.
Творчеству леонида андреева посвящено немало статей корнея чуковского. но работы эти переполнены столь противоречащими друг другу суждениями, что трудно переоценить значение личных записей чуковского об андрееве, где дружеское расположение выступает на первый план, где человеческое отношение берет верх над оценкой творчества писателя критиком. в дневнике чуковского записи об андрееве частые, все – дружелюбные. с андреевым у них было много общего. после смерти андреева чуковский о нем тосковал. леонид андреев для чуковского и приятель, и понятный по психическому складу человек, и более всего - характерный образ ушедшего, дорогого ему времени свободы самовыражения, когда не страшно было быть чудным и талантливым. в книге "леонид андреев большой и маленький" к. чуковский сравнивает андреева с его же героем, трактирщиком тюхой, утверждая, что разница между глупым пьяницей тюхой и писателем только внешняя, а суть миропонимания у андреева и его героя общая: все вокруг оба воспринимают "как карикатуру, как уродливое отображение действительности". поэтапно показывает, как уродливы, неестественны некоторые андреевские герои, у которых "не душа, а рожа": "у одного чрезмерно увеличена вера, у другого любовь к родине, у третьего страсть, у четвертого власть, у пятого город, у шестого голод, - все это сделано почти механически, по одному методу, и порою походит не на карикатуру, а на чертеж, на схему, - и появляется подозрение, что такой рожи тюха никогда не видел, и никогда ее не боялся, а просто сочинил ее с циркуля и линейки, и хочет пугать ею других, а сам совершенно к ней равнодушен, ибо рожа эта теоретическая, ненатуральная, добытая искусственным способом". но в той же книге чуковский, отдавая должное таланту андреева, называет его "величайшим и оригинальнейшим писателем". "андреев самый веселый, счастливый и оптимистический из писателей. он только и делал, что следил, как стираются с человека все язвы его души, как заживают все раны его эмпирической личности, он вечно присутствовал при самом светлом и радостном в жизни души человеческой" "перечитал вчера свой набросок о леониде андрееве: боюсь, не мало ли я выразил его добродушие, простодушие, его детскость. он был, в сущности, хороший человек, и если бы я не был критиком, мы были бы в отличных отношениях". "я, по молодости лет, не уставал удивляться тому, как непохож этот жизнерадостный, говорливый, всеми любимый, благополучный москвич на того одинокого, байронически скорбного трагика, восстающего против вечных законов вселенной, каким он представлялся мне по книгам". "поэтому о нем существует столько разноречивых суждений. одни говорили: он чванный. другие: он - душа нараспашку. иной, приезжая к нему, заставал его в роли "саввы". иной натыкался на студента из комедии "дни нашей жизни". иной - на пирата хоре. и каждый думал, что это андреев. забывали, что перед ними художник, который носит в себе сотни личин, который искренне, с беззаветной убежденностью считает свою личину - лицом. было много андреевых, и каждый был настоящий" "в общем и главном, андреев мне мил. я люблю андреева сквозь иронию, - но это уже недоступно. иронию понимают только тонкие люди, а не комиссары"
Главная проблема означена в самом заглавии произведения: “Кому на Руси жить хорошо” — проблема народного счастья.
Поэма и начинается с вопроса: “В каком году — рассчитывай, в какой земле — угадывай”. Но не трудно понять, о каком периоде говорит Некрасов. Поэт имеет в виду реформу 1861 года, по которой “освободили” крестьян, а те, не имея своей земли, попали в еще большую кабалу.
Через всю поэму проходит мысль о невозможности так жить дальше, о тяжелой крестьянской доле, о крестьянском разорении. Мотив голодной жизни крестьянства, которого “тоска-беда измучила”, звучит с особой силой в песне, названной Некрасовым “Голодная”. Причем поэт не смягчает красок, показывая нищету, грубость нравов, религиозные предрассудки и пьянство в крестьянском быту.
Положение народа с предельной отчетливостью рисуется названием тех мест, откуда родом крестьяне-правдоискатели: уезд Терпигорев, Пустопорожняя волость, деревни Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишино, Горелово, Неелово. В поэме очень ярко изображена безрадостная, бесправная, голодная жизнь народа. “Мужицкое счастье, — с горечью восклицает поэт, — дырявое с заплатками, горбатое с мозолями!” Как и прежде, крестьяне — люди, “досыта не едавшие, несолоно хлебавшие”. Изменилось только то, что теперь их вместо барина драть будет волостной. С нескрываемым сочувствием относится автор к тем крестьянам, которые не мирятся со своим голодным, бесправным существованием. В отличие от мира эксплуататоров и моральных уродов, холопов вроде Якова, Глеба, Сидора, Ипата, лучшие из крестьян в поэме сохранили подлинную человечность к самопожертвованию, душевное благородство. Это Матрена Тимофеевна, богатырь Савелий, Яким Нагой, Ермил Гирин, Агап Петров, староста Влас, семь правдоискателей и другие. У каждого из них своя задача в жизни, своя причина “искать правду”, но все они вместе свидетельствуют о том, что крестьянская Русь уже пробудилась, ожила.