Петр Владиславович Б. - полковник. Живет на конце города. Имеет жену и дочь. Статен, красив, имеет твердую походку, несмотря на грузную фигуру. Лицо у него румяное. Носит усы, бакенбарды Всегда улыбчив, приветлив на людях. Носит сапоги из хорошей кожи без каблуков. Прекрасно одевается. На руках - замшевые перчатки. Любит свою дочь. Умеет танцевать.
Но весь его лоск исчезает, когда он " общается" с солдатами. Он приказывает их бить и ничего при этом его лицо не выражает. Жесток. Гневен, самоуверен. Людей не любит.
Образ полковника - типичен. Он - служака эпохи Николая Первого. Поступки в сочетании с внешней привлекательностью создают эффект отвращения у читателя. Так и хочется сказать : " Можно улыбаться - и быть мерзавцем. ".
Иногда, читая произведения великих писателей, мы не замечаем, что и они задевали проблемы заболевания туберкулёзом. На эту — ранее неизлечимую — болезнь в разное время смотрели по-разному. Писатели XIX века считали туберкулез «благородной» болезнью и именно им «заражали» персонажей, чтобы подчеркнуть трагичность их судьбы. Длительное время полагали, что туберкулез развивается у людей, опечаленных личными драмами.
Например: Достоевский в своём романе «Идиот» уделял внимание больным туберкулёзом в лице больного Ипполита, который рассуждал о своей скорой смерти; Лев Толстой в «Анне Карениной». Также этой болезни уделял внимание В. Короленко (повесть «Дети подземелья») и другие авторы. Скорее всего чахотка была и у Веры из романа М. Лермонтова «Герой нашего времени». Описание ее внешности дано из уст доктора Вернера: «какая-то дама из новоприезжих, родственница княгини по мужу, очень хорошенькая, но очень, кажется, больная... среднего роста, блондинка, с правильными чертами, цвет лица чахоточный, а на правой щеке черная родинка: ее лицо меня поразило своей выразительностью». От туберкулёза умирают герои романов Бальзака («Шагреневая кожа»), Ремарка («Три товарища», «Жизнь взаймы»). В последнем произведении один из персонажей, старик Рихтер, страдающий тяжелой формой туберкулеза, проводит много лет в санатории. «Казалось, у старика нет туловища, так ровно лежало на нем одеяло. Лицо у него было изнуренное, но глаза, глубоко запавшие, не потеряли еще своей яркой синевы. Под кожей, напоминавшей смятую папиросную бумагу, набухли кровеносные сосуды». Надо сказать, что лечению, а точнее — образу жизни больных туберкулезом в санаториях посвящено также немало произведений мировой литературы. Например, действие романа Т. Манна «Волшебная гора» происходит в стенах туберкулёзного санатория. С этим произведением перекликается малоизвестный роман К. Федина «Санаторий «Арктур». В его основу легли факты периода лечения самого писателя в Швейцарии. Психологически точно описываются состояние и поведение больных с туберкулезом, у которых часть жизни связана с лечением в санаториях, в рассказе С. Моэма «Санаторий», романе Э. Ремарка «Жизнь взаймы», романе Д. Кьюсак «Скажи смерти «нет!».
Личные переживания авторов, которые были больны сами или у них болели близкие в изображении правдивых характеров. Именно из-за этих случаев писатели так откровенно упоминали в своих творениях эту болезнь и талантливое перо не изменяло великим писателям даже при описании страданий больных туберкулезом.
Например, Л. Толстой создавал портреты больных под впечатлением смерти от туберкулеза своих братьев Дмитрия и спустя несколько лет Николая. Великий писатель видел очень тяжелых больных, так как сам не раз лечился кумысом в самарских степях. На 31-м году жизни от этой болезни умер брат А. Чехова Николай. Туберкулез прервал и жизненный путь Антона Павловича в возрасте 44 лет.
Недоедание и голод в значительной степени распространению туберкулеза. И в рассказе «Устрицы» Антон Павлович дает великолепное описание «странной болезни», как он определяет голод, болезни, которой нет в учебниках, самой распространенной в то время, от которой и сегодня еще не застрахована половина населения земного шара. От того, что симптомы голода передаются через восприятие восьмилетнего ребенка, они излагаются чрезвычайно просто. Но именно это берет читателя за живое: «…Боли нет никакой, но ноги мои подгибаются, слова останавливаются поперек горла, голова бессильно склоняется набок… По-видимому, я сейчас должен упасть и потерять сознание».
Если взглянуть шире, то мы вполне можем наблюдать связь между историей создания книги, её развития в творчестве и воплощения в образе от какой-либо беды, в данном случае, от стереотипов о болезни.