Ледовое побоище - битва русского войска с рыцарями немецкого Ливонского ордена на льду Чудского озера. В XIII в. наибольшую опасность для северо - западных рубежей Руси стали представлять немецкие духовно - рыцарские ордена. Они устремились в Прибалтику в результате объявленного Ватиканом крестового похода против "последних язычников в Европе", которыми были некоторые народы Прибалтики и русские племена на северо - западе. В 1237 г. Ливонский орден начал наступление на русские земли. Ими были захвачены Псков, Изборск, Копорье. Создалась угроза Новгороду. Во главе новгородцев встал опять Александр Невский, покинувший до этого город из - за ссоры с боярами. На этот раз Александр Ярославич долго и тщательно готовиться к сражению, дожидается прихода дружины из Владимирского княжества. Он становится во главе объединенного войска и освобождает Псков. Преследуя немецкое войско, русские дружины выходят к Чудскому озеру, где 5 апреля 1242 г. произошло знаменитое сражение. Войско немецких рыцарей было построено в виде клина (такой прием в летописях назывался "свиньей"). План противника заключался в том, чтобы расчленить русское войско и разбить его по частям. Но Александр Невский сорвал эти планы, нанеся основной удар с флангов. В результате немецкое войско было разбито. Немцы потеряли 400 рыцарей убитыми, 50 пленных рыцарей было приведено в Новгород. Остальные бежали с поля боя или в тяжелых доспехах провалились под лед. Александр Невский вошел в историю как талантливый полководец. Угроза со стороны католического Рима была надолго ликвидирована.
Капитаны, оказывающиеся в рассказах Житкова на поверку героями, - это люди с обостренным чувством чести, мастера, преданные своему искусству. Вот капитан парохода "Пушкин" Николай Исаевич Стратонов. Для него - и для Житкова - настоящий капитан и корабль - одно. В эти минуты опасности капитан весь напряжен, он сам превратился в одно огромное ухо. И не гибели он боится, а бесчестья: погибнут вверенные ему люди, погибнет пароход - это тень на его мастерстве.. . "Каждый капитан, приняв судно, чувствует, что в нем, в этом судне, его честь и жизнь.. , -объясняет Житков в статье "Храбрость". - И в капитане это крепко завинчено, и всякий моряк это знает, как только вступает на судно: капитан и судно - одно". Николай Исаич за ночь поседел - но не от страха. Страха не было. Дух его был стоек: он был "подперт" любовью к своему делу, к своему судну, ответственностью за судно и людей. Стратонов был мастером кораблевождения и чувствовал силу прилива, чувствовал расстояние от днища корабля до вершины морских гор - слышал то, чего не слышали другие. Кое-кто из команды собирался уже оставить пароход, перекочевать ради безопасности на лед - а капитан твердо приказывал держать полный пар, "ухо было все внизу, там, у дна, где должны царапнуть камни", и, когда пять минут не было подводного скрежета, сменил кольт на секстант и спокойно вышел на мостик. Он владел собою, обладал огромным мастерством - и судно, в котором его честь и жизнь.. . "А утром стал бриться и увидал, что виски седые".
