«Со взрослыми дед редко спорил об искусстве - не умел. Начинал сразу
нервничать, обзывался». Так характеризует деда Тимофея Шукшин в своем рассказе «Критики». Особенно задевали деда «деревенские» фильмы.
Дело было не в невежестве, а в неискушенности искусством старика. Будучи с молодости справедливым и совестливым человеком, дед остро чувствовал «фальшь» в фильмах. Этой фальшью было то, что сейчас бы критики назвали «неточностью образа». Деду казалось, что плотника в фильме должен играть человек, знакомый с инструментом не понаслышке. Драться до настоящей крови и в полную силу. Старому человеку неведомо было понятие роль, в то время кинематограф воспринимался многими как летопись реальной жизни. Людям, в число которых входил дед Тимофей, верилось, что все, увиденное ими в фильмах, происходит где-то на самом деле.
Преступление в Союзе Рыжих:
Преступники решили ограбить банк. Для этого они хотели сделать подкоп к банку из подвала дома напротив. Один из преступников нанялся в этом доме на работу и притворялся, что проявляет в подвале фотографии. Но делу мешал хозяин дома, который мог бы услышать шум из подвала. Преступники дали объявление в газету, что некий богач, член союза рыжих, завещал создать высокооплачиваемую должность и принять на работу только истинно рыжего человека. Множество рыжих пришли в назначенный день, и рыжий хозяин дома тоже. Его "выбрали" на эту должность (переписывать энциклопедию). В это время у него дома преступники все копали. Когда подкоп почти был завершен, хозяин дома пришел на работу и никого там не нашел - бандиты прекратили дурачить его. Он обратился к Холмсу, чтоб он нашел его странных работодателей. Сыщик применил дедукцию (в частности, о хозяина, осмотрел улицу на которой стояли дом и банк, постучал по мостовой - и услышал, что там есть полость, заметил грязь на коленях наемного работника потерпевшего).
Холмс поджидал воров в засаде вместе с полицией. Преступникам не удалось сбежать.
Роман «Преступление и наказание» написан Достоевским после каторги, когда убеждения писателя приняли религиозную окраску. Поиски правды, обличение несправедливого устройства мира, мечта о «счастье человечества» в этот период сочетались в характере писателя с неверием в насильственную переделку мира. Убежденный, что ни в каком устройстве общества невозможно избегнуть зла, что зло исходит из души человека, Достоевский отвергал революционный путь преобразования общества. Поднимая вопрос лишь о нравственном усовершенствовании каждого человека, писатель обратился к религии.