Вот, что нашла: Весной 1919 года Цветаева читала в студии Вахтангова свою пьесу «Метель» Тогда же она познакомилась с Сонечкой – Софьей Голлидэй, которая стала ее ближайшей подругой. В 1936 году, узнав о ее смерти, Марина Цветаева написала «Повесть о Сонечке» – прекрасные прозаические воспоминания. Сонечка в повести – в некотором роде двойник Цветаевой. «Я точно то же слышала о любви, что говорит в повести Сонечка, --от самой Марины! » – говорила Анастасия Цветаева, которая с реальной Сонечкой никогда не встречалась. «Это было женское существо, которое я больше всего на свете любила. Может быть – больше всех существ (мужских и женских)» [22] – писала она о Сонечке своей чешской подруге Анне Тесковой. Ландыш, ландыш белоснежный, Розан аленький! Каждый говорил ей нежно: «Моя маленькая! » - Ликом – чистая иконка, Пеньем – пеночка… -- И качал ее тихонько На коленочках. ... Так и кончилось с припевом: «Моя маленькая! » «Все лето писала мою любимую повесть о Сонечке. Я ее не намечтала, не напела. Раз в жизни я ни только ничего не добавила, а еле - совладала. Пусть вся моя повесть - как кусочек сахара, мне по крайней мере, сладко было ее писать.. . Моя Сонечка. Меня почему-то задевало, оскорбляло, когда о ней говорили Софья Евгеньевна или просто Голлидей, или даже Соня - точно на Сонечку не могут разориться! - я в этом видела равнодушие и даже бездарность. Звать за глаза женщину по фамилии - фамильярность, обращение ее в мужчину, звать же за глаза - ее детским именем - признак близости и нежности, не могущий не задеть материнского чувства. Смешно? Я была на два, три года старше Сонечки, а обижалась за нее - как мать…… Любить, любить.. . Что она думала, когда все так говорила: любить, любить?. . Сонечкино "любить" было быть. Не быть в другом: сбыться… Чужих для нее не было. Ни детей, ни людей. …А теперь – прощай, Сонечка! Да будешь ты благословенна за минуту блаженства и счастья, которое дала ты другому, одинокому, благодарному сердцу! Боже мой! Целая минута блаженства! Да разве этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?.. » Марина Цветаева и Сонечка Голлидэй расстались летом 1919 года, когда Сонечка уехала играть в провинцию. А вот стихотворение полностью: Ландыш, ландыш белоснежный,
В нем автор выражает свои размышления о вечности, о жизни и смерти. Жизнь М. Цветаевой в течение пяти лет, начиная с 1912 г. , была самой счастливой по сравнению со всеми предыдущими и последующими годами. В сентябре 1912 года у Марины Цветаевой родилась дочь Ариадна. Цветаева была переполнена радостью бытия и в то же время думала о неизбежном конце. Эти, казалось бы, взаимоисключающие чувства нашли отражение в стихотворении. «Идешь, на меня похожий, / Глаза устремляя вниз. / Я их опускала — тоже! / Прохожий, остановись! » На первый взгляд в этих строках нет ничего странного. Слово «опускала» можно истолковать так: случалось, что опускала глаза, теперь же они не опущены. Но после прочтения следующей строфы становится ясно, что значение слова «опускала» — иное. «... Звали меня Мариной» , — пишет поэтесса время глагола настораживает. Значит, сейчас уже не зовут? Так речь может идти только об умершем человеке, и следующие строки подтверждают эту догадку. Новым смыслом наполняется все уже сказанное: оказывается, что некогда жившая поэтесса обращается к прохожему, рассматривающему на кладбище могильные плиты и надписи, выбитые на них. Обращает на себя внимание созвучие «похожий — прохожий» . В стихотворении эти слова занимают такие позиции, что рифмы не образуют: одно слово стоит в конце одной строки, другое — в начале другой. Однако взятые сами по себе, они рифмуются, причем сходство их простирается далее того, что необходимо для рифмы: не только совпадают ударные слоги и те, что следуют за ними, — созвучны и предударные. Каково значение сопоставления этих слов? Я думаю, что автору хотелось подчеркнуть следующую мысль: каждый, кого настигает ее голос из-под земли, похож на нее. Она тоже когда-то «была» , как прохожий теперь, то есть жила, наслаждаясь радостью бытия. И это поистине достойно восхищения.
На ночовках,босим на снігу)