ответ:Рак задом наперед полз по реке
Вдруг упал в обрыв
Водоворот его подхватил
Рак задом наперед полз по реке...
Уснула сова на сосне
Во сне полетела она
В теплые края
Нашла лес
Села на сосну
Уснула сова на сосне...
Репка росла, росла
Выше дома стала
Семенами пошла
Семена собрали, посадили
Репка росла, росла...
Полез медведь за медом
Высыпал пчел рой
Искусали они медведя
Он с дерева упал, и...
Полез медведь за медом...
Белочку в дупле дятел разбудил по утру
Она его прогнала и спать легла
Пришло утро, дятел прилетел
Белочку в дупле дятел разбудил по утру...
Жили-были пёс и кот
Кот ловил мышей за хвост
Укусил однажды пса
Вот и сказка вся.
Сказка начинается.
Жили-были подружки –
Валюшка и Надюшка.
Напекли они ватрушки.
Одна ватрушка
Убежала под подушку,
Другую ватрушку
Съела лягушка.
Надюшка и Валюшка
Плакали, рыдали,
Сказку вспоминали
Объяснение:
В тексте «Пропущенной главы» поведение изменника Швабрина вольно или невольно могло вызвать ассоциацию с карательными мерами Николая I после 14 декабря. Призрак виселицы на страницах «Пропущенной главы» при желании мог быть истолкован как символ расправы с декабристами. Еще в феврале 1835 года Пушкин записал в своем дневнике о возмущении министра народного просвещения С. С. Уварова по поводу выхода в свет «Истории Пугачева» : «В публике очень бранят моего Пугачева, а что хуже — не покупают. Уваров большой подлец. Он кричит о моей книге как о возмутительном сочинении» . В таком случае что помешало бы этому блюстителю «самодержавия, православия и народности» тем или иным образом обратить внимание царя на призрак виселицы в имении Гриневых, на возможность дерзкой аллюзии со стороны автора «Капитанской дочки» ? Впрочем, литературных и общественных врагов у Пушкина было вполне достаточно, и любой из них мог выступить с доносом. Кроме того, и сам Николай I мог при чтении повести остановить внимание на этой сцене. Вряд ли он остался бы равнодушным, встретив на страницах пушкинской повести угрозу виселицы дворянам, отправленным на казнь по приказу дворянина. Такое «напоминание» о 14 декабря вряд ли могло импонировать самодержцу, от воли которого во многом зависела дальнейшая судьба Пушкина, писателя и историка.