Русская пейзажная живопись XIX столетия - одно из замечательнейших явлений в истории художественной культуры нашей страны. Созданные в первой половине века пейзажи А.Г. Венецианова и И.К. Айвазовского, С.Ф. Щедрина и А.А. Иванова поэтически воплощают светлое, проникнутое гуманистическим духом восприятие природы. Расцвет реалистического искусства во второй половине XIX века углубил содержание пейзажной живописи, ее мастера нашли новые средства выражения, обратились к решению сложной задачи создания национального образа природы. Прекрасные произведения создали А.К. Саврасов, Ф.А. Васильев, А.И. Куинджи и, чуть позднее, И.И. Левитан и К.А. Коровин. Рядом с ними возвышается мощная фигура Ивана Ивановича Шишкина. Его творчество охватывает почти всю вторую половину столетия. Известность Шишкина через многие годы, и он остался одним из наиболее любимых художников русского народа. Творческое развитие Шишкина было более сложным, чем это казалось в Почти сорок лет своей художественной деятельности он упорно шел вперед, открывал новое содержание в пейзажной живописи и средства его художественного воплощения. В жизненной правде он видел своеобразную поэзию своих произведений. Даже тогда, когда в конце XIX столетия рядом с ним начинали работать молодые поколения русских пейзажистов, он в постоянном творческом напряжении соперничал с ними и не уступал им первенства. Иван Иванович Шишкин родился 13 января 1832 года в Елабуге. С отца - любителя-археолога и краеведа - юноша научился ценить своей родины и красоту ее природы; он рано полюбил просторы уходящей вдаль Камы, бесконечные леса Вятского края. Картин в Елабуге он не видал - их не было, он знал о них по рассказам, из книг. В 1852 году он уехал учиться в Москву, в Училище живописи и ваяния, и здесь впервые серьезную школу рисования и живописи. С большой заботливостью относился к даровитому ученику профессор училища А.Н. Мокрицкий, сам когда-то реалистическую выучку у А.Г. Венецианова. Шишкин много читал и размышлял об искусстве и пришел к убеждению, что художнику необходимо изучать природу и следовать ей. В 1856 году, уже имея определенные творческие интересы, Шишкин поступил в Академию художеств. Банальные мотивы надуманных академических пейзажей не увлекали его и не вызывали желания следовать им. Взамен этого он много работал с натуры то в ближайших окрестностях Петербурга, то среди суровой природы на острове Валаам (в северной части Ладожского озера). Его занятия имели самостоятельный характер. Получение Большой золотой медали при окончании Академии в 1860 году дало Шишкину право на заграничную командировку, но, прежде чем воспользоваться ею, он отправился в Казань и дальше - на Каму. Только весной 1862 года он уехал за границу. Большие академические выставки в Берлине и Дрездене вызвали его резкую критику, но зато его обрадовала Прага, сами чехи и их живое, реалистическое искусство. Затем он обосновался в Дюссельдорфе, крупном центре художественной жизни Западной Европы. За время пребывания в этом городе он стал известен художникам и знатокам своими рисунками пером, вызывавшими изумление. Суховатой чеканностью исполнения сходны с ними и его ранние картины. Лучшей из них следует считать картину «Вид в окрестностях Дюссельдорфа» (1865), за которую он получил звание академика. Шишкин не искал легкого успеха эффектных итальянских или швейцарских видов, модных в те годы. Изучение природы научило его воспринимать выразительность северного равнинного пейзажа и сообщило красоту и убедительность его картине. Однако Шишкин не довольствовался умением писать природу вообще. Он ставил перед собой более существенные задачи, связанные с исканиями передовых мастеров всего русского реалистического искусства. Вернувшись на родину, он сразу вошел в их круг, став постоянным участником вечеров Артели художников, порвавших в 1863 году с официальной Академией художеств, ставшей воплощением рутины в искусстве. В то же время началась его многолетняя дружба с идейным руководителем передового реалистического искусства той эпохи И.Н. Крамским. Шишкин стал видеть яснее, что пейзаж знакомит не только с обликом природы, но и с самой родиной, с жизнью народа выражению положительных идеалов эпохи. Тема родины составила основное содержание его картины «Полдень. В окрестностях Москвы», написанной в 1869 году: фигуры крестьян вносят в картину элемент народного бытового жанра.
Смысл обрисованной в повести судьбы бедной Лизы как раз и состоит в том, что Эраст не злодей и соблазнитель, а вполне добрый и искренний человек, но слабый и ветреный. Он искал удовольствий, вел рассеянный образ жизни, «читывал романы, идиллии, имел довольно живое воображение и часто переселялся мыслями в те времена (бывшие или не бывшие), в которые, если верить стихотворцам, все люди беспечно гуляли по лугам, купались в чистых источниках, целовались, как горлицы, отдыхали под розами и миртами и в счастливой праздности все дни свои провождали». К Лизе его влекла не только ее внешняя, но главным образом духовная красота, ее чистое, непорочное выражение любви. Ему казалось, что он нашел в ней то, что давно искало его сердце. Эраст совершенно искренне мечтал, что будет жить с ней как брат с сестрой и с презрительным отвращением вспоминал уже испытанные ранее сладострастные утехи. На что писатель умудренно прокомментировал: «Безрассудный молодой человек! Знаешь ли ты свое сердце? Всегда ли можешь отвечать за свои движения? Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих?» Пороки его коренятся не в его собственной душе, а в нравах общества. Когда отношения Лизы и Эраста достигли чувственного уровня, Лиза сохранила и даже преумножила свою любовь к нему, и прежде всего любовь духовную, а чувства Эраста пошли на спад, ибо таковые отношения были для него не новы. Эраст оказывается рабом «обстоятельств», которые заставляют его жениться на богатой невесте и столь бесцеремонно расстаться с Лизой, как он это сделал. Однако Карамзин сострадает и ему, потому что все же видит в нем «доброго малого». Узнав о самоубийстве Лизы, Эраст глубоко и искренне страдает и «почитает себя убийцею». «Так «нечувствительность» общества, закрепленная в социальном и имущественном неравенстве, разлучает и губит хороших по природе людей и становится непреодолимым препятствием для их счастья. Но поскольку перед читателем раскрылась печальная история любви двух добрых душ, то их примирение возможно там, где нет общественных условностей и предрассудков, где царит человеческое в его подлинном и чистом виде. Поэтому повесть Карамзина заканчивается умиротворяющим аккордом.
"ослепительный,но холодный "-эпитет