Для былин характерно сочетание реальных образов, имеющих четкий исторический смысл и обусловленных действительностью (образ Киева, стольного князя Владимира), с фантастическими образами (Змей Горыныч, Соловей-разбойник). Но ведущими в былинах являются образы, порожденные исторической действительностью.
Нередко былина начинается с запева. Он не связан с содержанием былины, а представляет самостоятельную картину, предшествующую основному эпическому рассказу. Исход – это концовка былины, краткое заключение, подводящее итог, или прибаутка («то старина, то и деяние», «на том старина и покончилась»).
Былина обычно начинается с зачина, определяющего место и время действия. Вслед за ним дается экспозиция, в которой выделяется герой произведения, чаще всего с использованием приема контраста.
Образ героя стоит в центре всего повествования. Эпическое величие образа былинного героя создается путем раскрытия его благородных чувств и переживаний, качества героя выявляются в его поступках.
В спальне Воланда все оказалось, как было до бала. Воланд в сорочке сидел на постели, и только Гелла не растирала ему ногу, а на столе, там, где раньше играли в шахматы, накрывала ужин. Коровьев и Азазелло, сняв фраки, сидели у стола, и рядом с ними, конечно, помещался кот, не пожелавший расстаться со своим галстуком, хоть тот и превратился в совершеннейшую грязную тряпку. Маргарита, шатаясь, подошла к столу и оперлась на него. Тогда Воланд поманил ее, как и тогда, к себе и показал, чтобы она села рядом.
-- Ну что, вас очень измучили? -- спросил Воланд.
-- О нет, мессир, -- ответила Маргарита, но чуть слышно.
-- Ноблесс оближ, -- заметил кот и налил Маргарите какой-то прозрачной жидкости в лафитный стакан.
-- Это водка? -- слабо спросила Маргарита.
Кот подпрыгнул на стуле от обиды.
-- Помилуйте, королева, -- прохрипел он, -- разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!
Маргарита улыбнулась и сделала попытку отодвинуть от себя стакан.
-- Смело пейте, -- сказал Воланд, и Маргарита тотчас взяла стакан в руки. -- Гелла, садись, -- приказал Воланд и объяснил Маргарите: -- Ночь полнолуния -- праздничная ночь, и я ужинаю в тесной компании приближенных и слуг. Итак, как чувствуете вы себя? Как этот утомительный бал?
-- Потрясающе! -- затрещал Коровьев, -- все очарованы, влюблены, раздавлены, сколько такта, сколько умения, обаяния и шарма!
Воланд молча поднял стакан и чокнулся с Маргаритой. Маргарита покорно выпила, думая, что тут же ей и будет конец от спирта. Но ничего плохого не произошло. Живое тепло потекло по ее животу, что-то мягко стукнуло в затылок, вернулись силы, как будто она встала после долгого освежающего сна, кроме того, почувствовала волчий голод. И при воспоминании о том, что она не ела ничего со вчерашнего утра, он еще более разгорелся. Она стала жадно глотать икру.
Бегемот отрезал кусок ананаса, посолил его, поперчил, съел и после этого так залихватски тяпнул вторую стопку спирта, что все зааплодировали.
После второй стопки, выпитой Маргаритой, свечи в канделябрах разгорелись поярче, и в камине прибавилось пламени. Никакого опьянения Маргарита не чувствовала, кусая белыми зубами мясо, Маргарита упивалась текущим из него соком и в то же время смотрела, как Бегемот намазывает горчицей устрицу.
-- Ты еще винограду сверху положи, -- тихо сказала Гелла, пихнув в бок кота.
-- По меня не учить, -- ответил Бегемот, -- сиживал за столом, не беспокойтесь, сиживал!
-- Ах, как приятно ужинать вот этак, при камельке, запросто, -- дребезжал Коровьев, -- в тесном кругу...
-- Нет, Фагот, -- возражал кот, -- бал имеет свою прелесть и размах.
-- Никакой прелести в нем нет и размаха тоже, а эти дурацкие медведи, а также и тигры в баре своим ревом едва не довели меня до мигрени, -- сказал Воланд.
-- Слушаю, мессир, -- сказал кот, -- если вы находите, что нет размаха, и я немедленно начну придерживаться того же мнения.
-- Ты смотри! -- ответил на это Воланд.
-- Я пошутил, -- со смирением сказал кот, -- а что касается тигров, то я велю их зажарить.
-- Тигров нельзя есть, -- сказала Гелла.
-- Вы полагаете? Тогда послушать, -- отозвался кот и, жмурясь от удовольствия, рассказал о том, как однажды он скитался в течение девятнадцати дней в пустыне и единственно, чем питался, это мясом убитого им тигра. Все с интересом прослушали это занимательное повествование, а когда Бегемот кончил его, все хором воскликнули:
-- Вранье!
-- И интереснее всего в этом вранье то, -- сказал Воланд, -- что оно -- вранье от первого до последнего слова.
Объяснение:
Отрывок из произведения "Мастер и Маргарита", 24 глава.