Ребята пускали по реке кораблики. Брат вырезал их ножиком из толстых кусков сосновой коры. Сестренка прилаживала паруса из тряпочек.
На самый большой кораблик понадобилась длинная мачта.
- Надо из прямого сучка, - сказал брат, взял ножик и пошел в кусты.
Вдруг он закричал оттуда:
- Мыши, мыши!
Сестренка бросилась к нему.
- Рубнул сучок, - рассказывал брат, - а они как порскнут! Целая куча! Одна вон сюда под корень. Погоди, я ее сейчас...
Он перерубил ножиком корень и вытащил крошечного мышонка.
- Да какой же он малюсенький! - удивилась сестренка. - И желторотый! Разве такие бывают?
- Это дикий мышонок, - объяснил брат, - полевой. У каждой породы свое имя, только я не знаю, как этого зовут.
Тут мышонок открыл розовый ротик и пискнул.
- Пик! Он говорит, его зовут Пик! - засмеялась сестренка. - Смотри, как он дрожит! Ай! Да у него ушко в крови. Это ты его ножиком ранил, когда доставал. Ему больно.
- Все равно убью его, - сердито сказал брат. - Я их всех убиваю: зачем они у нас хлеб воруют?
- Пусти его, - взмолилась сестренка, - он же маленький!
Но мальчик не хотел слушать.
- В речку заброшу, - сказал он и пошел к берегу.
Девочка вдруг догадалась, как мышонка.
- Стой! - закричала она брату. - Знаешь что? Посадим его в наш самый большой кораблик, и пускай он будет за пассажира!
На это брат согласился: все равно мышонок потонет в реке. А с живым пассажиром кораблик пустить интересно.
Наладили парус, посадили мышонка в долбленое суденышко и пустили по течению. Ветер подхватил кораблик и погнал его от берега. Мышонок крепко вцепился в сухую кору и не шевелился.
Ребята махали ему руками с берега.
В это время их кликнули домой. Они еще видели, как легкий кораблик на всех парусах исчез за поворотом реки.
- Бедный маленький Пик! - говорила девочка, когда они возвращались домой. - Кораблик, наверно, опрокинет ветром, и Пик утонет.
Мальчик молчал. Он думал, как бы ему извести всех мышей у них в чулане.
Пик вымок до последней шерстинки. Пришлось вылизать всего себя язычком. После этого шерстка скоро высохла, и он согрелся. Ему хотелось есть. Но выйти из-под куста он боялся: с реки доносились резкие крики чаек.
Так он и просидел голодный целый день.
Наконец стало темнеть. Птицы угомонились. Только звонкие волны разбивались о близкий берег.
Пик осторожно вылез из-под куста.
Огляделся - никого. Тогда он темным клубочком быстро покатился в траву.
Тут он принялся сосать все листья и стебли, какие попадались ему на глаза. Но молока в них не было.
С досады он стал теребить и рвать их зубами.
Вдруг из одного стебля брызнул ему в рот теплый сок. Сок был сладкий, как молоко мыши-матери.
Пик съел этот стебель и стал искать другие такие же. Он был голоден и совсем не видел, что творится вокруг него.
А над макушками высоких трав уже всходила полная луна. Быстрые тени бесшумно проносились в воздухе: это гонялись за ночными бабочками верткие летучие мыши.
Тихие шорохи и шелесты слышались со всех сторон в траве.
Кто-то копошился там, шмыгал в кустах, прятался в кочках.
Пик ел. Он перегрызал стебли у самой земли. Стебель падал, и на мышонка летел дождь холодной росы. Зато на конце стебля Пик находил вкусный колосок. Мышонок усаживался, поднимал стебель передними лапками, как руками, и быстро съедал колосок.
Плюх-шлеп! - ударилось что-то о землю недалеко от мышонка.
Пик перестал грызть, прислушался.
В траве шуршало.
Плюх-шлеп!
Кто-то скакал по траве прямо на мышонка. Надо скорей назад, в кусты!
Плюх-шлеп! - скакнуло сзади.
Плюх-шлеп! Плюх-шлеп! - раздалось со всех сторон.
Плюх! - раздалось совсем близко впереди.
Чьи-то длинные, вытянутые ноги мелькнули над травой, и - шлеп! - перед самым носом Пика шлепнулся на землю пучеглазый маленький лягушонок.
Он испуганно уставился на мышонка. Мышонок с удивлением и страхом рассматривал его голую скользкую кожу...
Так они сидели друг перед другом, и ни тот, ни другой не знали, что дальше делать.
А кругом по-прежнему слышалось - плюх-шлеп! плюх-шлеп! - точно целое стадо перепуганных лягушат от кого-то, скакало по траве.
И все ближе и ближе слышалось легкое быстрое шуршанье.
И вот на один миг мышонок увидел: позади лягушонка взметнулось длинное гибкое тело серебристо-черной змеи.
Змея скользнула вниз, и длинные задние ноги лягушонка дрыгнули и исчезли в ее разинутой пасти.
Что дальше было, Пик не видел.
Мышонок опрометью кинулся прочь и сам не не заметил, как очутился на ветке куста, высоко над землей.
Тут он и провел остаток ночи, благо брюшко у него было туго набито травой.
А кругом до рассвета слышались шорохи и шелесты.
Но, отец, Сергей Боткин, в день приезда Алёши, не уделяет внимание своему сыну, а проводит вечер с художником - Трифоном Черновым. Трифон называет отца Алёши «поражённым Болезнью Боткина» : «Ты какой-то, Боткин, закомплексованный и живёшь не в данном конкретном времени, а в идеальном и вечном, где все единственно и неповторимо. Я бы даже назвал это болезнью Боткина! »
«Болезнь Боткина» - синдром честных и порядочных людей. Алёша осознаёт, что он тоже «болен» , но не хочет менять свою жизнь и уезжает от отца. «С болезнью Боткина жить можно» , - считает мальчик.
Я считаю, что, Алёша Боткин, поступил правильно. Ему чуждо варварство Трифона, он хочет остаться порядочным и честным. Желаю, чтобы, в нашей стране, было много таких людей!