D повести «Евгений и Юлия» , ещё В. В. Сиповским названной «яркой литературной иллюстрацией к факту, выхваченному из жизни» , создан сюжет, в котором разрушается соответствующее сентиментальным представлениям об идеале безмятежное существование чувствительных героев на лоне природы. В идеальную жизнь идеальных героев вмешивается случай - смерть Евгения, воспринимаемая как проявление воли Провидения, рока, судьбы. У Карамзина, несмотря на соответствие событийной канвы повести будущему клише романтической , которой свойственна ситуация разрушения мирного круга бытия, функции мотива иные, нежели, например, в классических Жуковского, где мотив рока связан с наказанием, карой небес за грех . В художественном содержании повести обнаруживается иной аспект: своеобразный эмоциональный протест автора масонской идее о благости смерти . Смерть, считали масоны, - своеобразное человека от греховного будущего.
Напротив, персонажи повести Карамзина глубоко страдают: мать и невеста после смерти Евгения «живут во всегдашнем меланхолическом уединении» . «Меланхолическое уединение» в контексте повести возможно интерпретировать как «тихое отчаяние» , заполненное в финале молитвой и «помышлениями о будущей жизни» время Юлии и матери Евгения вселяют надежду и становятся преодоления отчаяния.
Особое внимание привлекает отрывок из рассказа А.П.Чехова "Налим", когда на ловлю налима уже отправляются четыре человека: плотники Любим и Герасим, пастух Ефим и кучер Василий. Казалось бы, вот-вот, и налим будет пойман. Главное, "надо умеючи!" На приходит сам барин Андрей Андреич, которому удается пальцами залезть налиму под жабры. Все, казалось бы, дело сделано. Налим пойман, наши рыболовы им любуются, ведь у него почти аршинное тело. И фунтов десять будет. И печенка у налима отдувается. Но не тут-то было"Налим делает резкое движение хвостом..и поминай как звали"
