Когда я была совсем маленькой, мы жили на тихой улочке на окраине города. Там мое беззаботное детство, там я начала знакомство с окружающим миром. Именно там, на улице моего детства, происходили все самые яркие и важные (как тогда казалось мне — маленькой девочке) события моей жизни. Я подрастала, ходила в детский сад, а когда пришло время идти в школу, мы переехали в новую квартиру в центральном районе. И тут началась уже совсем другая, взрослая жизнь. Но недавно я оказалась на той маленькой улочке моего детства. Она практически не изменилась. Правда, теперь я видела ее совсем не такой, как раньше, а спокойным бесшумным уголком, где можно отдохнуть, предаться светлым воспоминаниям.
А тогда, в раннем детстве, наша улица была для меня целым миром, полным тайн и волшебства, где каждую минуту происходило что-то удивительное и прекрасное. Я помню, как днем выходила гулять. Чаще всего мне нравилось сидеть на лавочке под развесистыми густыми кленами и играть в какую-нибудь игру. Я строила дома, воспитывала кукол, готовила волшебные блюда. Именно волшебные, потому что в этом зеленом царстве тихонько перешептывающихся листьев и ветвей все было сказочным, а я была маленькой принцессой из этой сказки. Я искренне верила в это, и потому построенные мною дома были дворцами, куклы — фрейлинами или сестрами-принцессами. А растения, из которых я готовила блюда и напитки, обладали удивительными свойствами: исцеляли от болезней, дарили бессмертие, учили читать мысли, превращали обычных девушек в сказочных красавица вот саветую написать это
Помню я: бывало, няня, Долго сидя за чулком, Молвит: «Баловень ты, Ваня, Всё дурачишься с котом. Встань, подай мою шубейку; Что-то холодно, дрожу… Да присядь вот на скамейку, Сказку длинную скажу». И старушка с расстановкой До полночи говорит. С приподнятою головкой Я сижу. Свеча горит. Петухи давно пропели. Поздно. Тянется ко сну… Где-то дрожки прогремели… И под говор я засну. Сон покоен. Утром встанешь — Прямо в садик… Рай земной! Песни, говор… А как глянешь На росинки — сам не свой! Чуть сорока защекочет — Понимаешь, хоть молчишь, Упрекнуть она, мол, хочет, «Здравствуй, Ваня! Долго спишь!» А теперь ночной порою На груди гора лежит: День прожитый пред тобою Страшным призраком стоит. Видишь зла и грязи море, Племя жалкое невежд, Униженье, голод, горе, Клочья нищенских одежд. Пот на пашнях за сохами, Пот в лесу за топором, Пот на гумнах за цепами, На дворе и за двором. Видишь горькие потери, Слёзы падшей красоты И затворенные двери Для убитой нищеты… И с тоскою ждёшь рассвета, Давит голову свинец. О, когда же горечь эта Вся исчезнет наконец! (Если ты про это)
