Создатель указывает необозримые Рф, ее географию, знаменитые места: «почти горячее море Крыма», «побережье Кавказа», «рыбацкий городок на волге», «сердечко Урала», новейшие городка Сибири, Далекого Востока. Головка державы порождает чувство масштабности, преимущества, гордыни. Однако данная влюбленность к великий стране тесновато переплетается с любовью к «маленькой отчизне». Она изображается, на 1-ый взор, ничем никак не приметной. Однако ее застенчивое, обычное отображение проникнуто чистосердечней любовью лирического богатыря. У основной массы людей эмоция отчизны в широком значении - близкий державы, родины - дополняется еще ощущением отчизны маленькой, начальной, отчизны в значении родимых мест, отчих краев, региона, городка либо деревушки. Данная небольшая отчизна со собственным особенным видом, со собственной - пускай лично застенчивой и непритязательной - красой стает человеку в малолетстве, в пору памятных на всю жизнь воспоминаний ребяческой души, и с нею, данной отдельной и собственной отчизной, он прибывает с годами к той великий отчизне, будто обнимает все небольшие и - в большом целом собственном - для всех 1.
Объяснение:
вроде так
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали:- Господь вас
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.
"Мы вас подождем!"- говорили нам пажити.
"Мы вас подождем!"- говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
(1941)
А. Твардовский