Возможно, у самого Пифагора так оно и было, но его последователи, наверно, об этом забыли и мало обращали внимания на свою внешность. И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, - сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был. Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек. Появился он в нашем классе с нового учебного года. До этого мы о нем не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.
И вдруг однажды случилось чудо - гласные научились петь.Согласные грустно наблюдали за гласными, но ничего не попишешь.Старались,старались согласные петь - но ничего, одно только глухое,обрывистое,твердое - одним словом не пение, а звукораздражение.А затем, согласные подумали, дескать: "Зачем нам петь, что бы снова быть одинаковыми?Нееет, так дело не пойдет". Остались согласные без пения. Но, чудо!Согласные с гласными подружились и получилось слово! Слово подружилось со словом - получилось предложение!Предложение подружилось с предложением - получился текст!Текст подружился с текстом - получилась книга!Книга подружилась с глазами - получился человек!
И вдруг однажды случилось чудо - гласные научились петь.Согласные грустно наблюдали за гласными, но ничего не попишешь.Старались,старались согласные петь - но ничего, одно только глухое,обрывистое,твердое - одним словом не пение, а звукораздражение.А затем, согласные подумали, дескать: "Зачем нам петь, что бы снова быть одинаковыми?Нееет, так дело не пойдет". Остались согласные без пения. Но, чудо!Согласные с гласными подружились и получилось слово! Слово подружилось со словом - получилось предложение!Предложение подружилось с предложением - получился текст!Текст подружился с текстом - получилась книга!Книга подружилась с глазами - получился человек!
И все-таки был один математик в нашей школе, который отличался от всех других. Его нельзя было назвать слабохарактерным, ни тем более неряшливым. Не знаю, был ли он гениален, - сейчас это трудно установить. Я думаю, скорее всего был.
Звали его Харлампий Диогенович. Как и Пифагор, он был по происхождению грек. Появился он в нашем классе с нового учебного года. До этого мы о нем не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.