Вавилонское столпотворение - что это?
Слово столпотворение вовсе не от слова толпа. Оно состоит из двух слов – столп и творение и означает творение столпа, то есть башни. А значит, говорит не о толпе, а о строительстве башни.
Фразеологизм «Вавилонское столпотворение» происходит из Библии. В Вечной Книге говорится о том, что Нимрод, потомок Хама, одного из сыновей Ноя, основав сильное государство, возгордился первым успехом и задумал основать всемирную монархию, вопреки воле Божией, определившей потомкам Хама (к которым принадлежал Нимрод) быть рабами других. И вот, с этой целью, в знак своего могущества и в качестве центра всемирной власти, хамиты решили построить "башню вышиною до небес". В книге Бытия об этом написано так: «И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде чем рассеемся по лицу земли». Закипела работа, обжигались кирпичи и заготовлялась земляная смола. Собственно в этот момент и началось «Вавилонское столпотворение». Но так как это предприятие было противно воле Божией, то Господь покарал строителей. Он смешал язык их так, что они перестали понимать друг друга и не в состоянии были продолжать постройки, а затем мало-помалу рассеялись по всей земле. Вот чем закончилось «Вавилонское столпотворение». Так что точнее было бы применять это высказывание к шумной суетливой деятельности множества людей.
Язык это не каменная статуя, он живет и меняет значения слов и выражений. И сейчас выражение «Вавилонское столпотворение» означает скорее большую неорганизованную толпу
в самом стихотворении “Виноград” нет слов “юность” и “зрелость”, но если мы попытаемся выявить ассоциации, которые вызывают у нас имеющиеся в тексте “розы” и “виноград”, “весна” и “осень”, то несомненно выйдем и на эти гораздо более значимые для Пушкина ключевые образы. Образ розы воспринимается нами не только как цветок: мысленное любование красотой, свежестью, ароматом весенней розы влечет за собой ассоциацию с молодой прекрасной девушкой (всплывает традиционное для русской поэзии первой трети XIX века сочетание “дева-роза”, встречающееся и у самого Пушкина), с первой “весенней” любовью (опять- таки традиционно роза – символ любви). А “дополняющий” розу образ весны, да еще с эпитетом “легкая”, вызывает ассоциации с чем-то радостным, неземным, с юношеской мечтой о счастье, с предвкушением радостей предстоящей долгой жизни. Еще более прозрачные ассоциации именно с человеческой, а не природной сферой вызывает у нас образ винограда. Одно лишь слово “отрада”, несущее в себе не вкусовые ощущения (как следовало бы, если бы имелась в виду лишь сладкая ягода), а опять-таки эмоцию радости бытия, – уже выводит образ винограда из чисто природной, бытовой сферы. Но он еще и “краса моей долины злачной”: ясно, что речь идет не о шести сотках виноградника где-нибудь на крымской даче и что “долина” – это не долина в прямом смысле, а нечто отвлеченное, даже философское и личностно значимое: моя долина, причем ” злачная , т.е. урожайная, вырастившая богатые плоды – не земные, но духовные. И в этой ассоциативной цепи “осень златая” (эпитет “златая” влечет за собой ассоциацию и с красотой, и с богатством!) также воспринимается не только как явление природы, но главным образом как пора человеческой зрелости, мудрости, подведения жизненных итогов. О явном предпочтении второго свидетельствует уже само название стихотворения: не бесстрастно-пропорциональное “Розы и виноград”, но именно и только “Виноград”. О том же косвенно говорит и “количественная” характеристика: две строки о розах – и они забыты, “увяли” “с легкою весной”. Зато виноград “господствует” в остальных шести строках и обретает под пером поэта “плоть и кровь”: он “продолговатый и прозрачный”, кажется, его можно потрогать, надкусить, насладиться его сладостью! Более того, эти шесть строк объединены в одно предложение, переходящее из одной строфы в другую, и сама структура этого предложения – причастный оборот, уточняющий основное понятие, два приложения, два эпитета и завершающее всю эту конструкцию развернутое сравнение – все это, прочитываемое на едином дыхании, усиливает ощущения, нагнетает эмоции, делает образ винограда еще более ярким и впечатляющим. Той же цели служит даже звуковая организация стиха: мягкие л , полнозвучные о создают как бы “рисунок” круглых, мягких, брызжущих соком ягод. Таким образом, сама художественная система стихотворения, буквально все особенности его формы дают нам ответ на главный содержательный прос: что предпочитает поэт – весну или осень. Да, весна прекрасна и радостна, но она быстротечна. Куда ближе поэту осень – время наслаждения “плодами лет! Стихотворение о розе и винограде оказывается по сути, философским размышлением о ценностях человеческой жизни, о смысле бытия, о важности творческих свершений, о наслаждении плодами этих свершений – куда более радостном и высоком, чем “легкими”, невесомыми радостями молодой “весны”. Но и этим еще не исчерпывается вся глубина содержания стихотворения. Обратим внимание еще на один образ, возникающий в последней строке: “продолговатый и прозрачный, как персты девы молодой”. Есть ли в нем какой-то глубинный смысл или это просто сравнение – литературный прием, призванный “разукрасить” образ винограда, придать ему достоверность, реалистическую наглядность (есть ведь на юге такой сорт винограда – “дамские пальчики»)? Почему вызывает он у нас ассоциацию все с той же “девой-розой”, т.е. возвращает нас к началу стихотворения? И случайно ли возникает он именно в последней строке, как бы кольцом замыкая мотив молодости и красоты, а самым последним, ударным в стихотворении оказывается слово “молодой”? Конечно же, все это не случайность: это “изобразительное средство” несет на себе огромную смысловую нагрузку, окончательно проясняет главную, философскую мысль произведения – идею гармонии бытия, вечного круговорота жизни. Прекрасна “легкая” весна, еще ближе сердцу поэта “златая” и “злачная” осень. Но и она пройдет, как проходит все на земле. И на смену снова придет весна и юность, и “дева молодая” будет подобна розе, и розы будут цвести вечно, как вечен круг жизни природы и человечества. Вот о чем на самом деле это небольшое стихотворение! У каждого человека свои “розы” и свой “виноград”, но для всех един закон гармонии земного бытия и вечного круговорота земной жизни.
Много лет назад эту книгу мне, тогда еще только школьнице, посоветовал купить старичок на книжном развале. Он не навязывал, он рекомендовал, говорил, что пригодится, что не Как-то трогательно говорил.Я не Читала с огромным интересом, особенно биографическую дилогию Авенариуса, а «Отроческие годы Пушкина» — так даже несколько раз.
Почему именно их? Они о детстве, о становлении личности, в том числе личности поэта, о людях, влиявших на развитие таланта Пушкина-лицеиста, о первых победах и поражениях, о лицейской дружбе («Друзья, прекрасен наш союз!»):
— Да. А главное, Пущин, что мы с тобой здесь так близко друг к другу!
— Вот это-то я и хотел сказать. Знаешь что, Пушкин: хочешь, мы будем друзьями?
— Будем! И никогда, до последней минуты друг друга не выдадим. Друзья на жизнь и смерть!
— Аминь!
Есть здесь и главы о расцвете лицейской музы. На уроке Пушкин пишет первое стихотворение «Роза». Пожурив немного для порядка, профессор российской словесности Кошанскийвырвал страницу из тетради и, сложив ее вчетверо, опустил в боковой карман.
— Когда-нибудь, быть может — как знать?.. вы станете нашим "великим национальным поэтом",— добавил он, добродушно усмехаясь,— тогда я сочту долгом преподнести вам на серебряной тарелочке любопытства ради сей первобытный ваш поэтический лепет.