В нем акцент делается на мелодику. Трехстопный хорей создает иллюзию перестука колес. Два кат- рена завершаются холостым стихом, яв- ляющимся своеобразным рефреном: aaaB cccD. Точные мужские рифмы (колес – берез грез; шум – угрюм – дум) наводят на ассо- циации с музыкальным пуантилизмом. Текст содержит многочисленные повторы. В частности, структурирован композиционный уровень; он делится на две симметричные части: 1,5 строки – звук колес; 2,6 – пейзаж за окном; 3,7 – размышления лирического субъекта; 4, 8 – выводы путника. Суггестивность оказывается всеобъ- емлющей. Образный ряд подчинен звуковому. Рисуется «поле, ряд берез» и угрюмый «свод небес» (о небе, как всегда, ближе к финалу). Так же обобщенно, «по-символистски», пе- редаются мысли лирического субъекта («Много мутных грез…», «Много мутных дум…»). В контексте «дорожной» традиции его заключительные слова воспринимаются не только в своем прямом, бытовом значе- нии, но и как философские выводы: «Мчим- ся, мчимся, мчимся…», «Дальше! Дальше!Дальше!"
— Почему весь бред Мцыри связан с водой, влагой, утолением жажды, свежестью? Вспомните, в каких местах поэмы ее герой вспоминает о том, «как сердце билося живей» там, «где воздух свеж» , где ему было весело вдохнуть свежесть горных вод. Как с этим связаны ожидания Мцыри того, что его раны освежит сырой покров земли? Лермонтов не был из числа отъявленных шалунов, но любил иногда пошкольничать. По вечерам, когда бывали свободны от занятий, мы часто собирались вокруг рояля (который на зиму мы брали напрокат) ; на нем один из юнкеров, знавших хорошо музыку, аккомпанировал товарищам, певшим хором разные песни. Лермонтов немедленно присоединялся к поющим, прегромко запевал совсем иную песню и сбивал всех с такта; разумеется, при этом поднимался шум, хохот и нападки на Лермонтова. Певали иногда и романсы и проч. , которые для нашей забавы переделывал Лермонтов, применяя их к многим из наших юнкеров.. .
Поэма обнаруживает знакомство Л. с поэзией И. В. Гёте: в песне рыбки-русалки, манящей Мцыри безмятежностью и полным слиянием с природой, в известной степени воссоздана сюжетная ситуация стих. Гёте «Лесной царь» (1782) и «Рыбак» (1779). Образ: «И миллионом черных глаз / Смотрела ночи темнота / Сквозь ветви каждого куста» , возможно, восходит к соответств. выражению в стих. Гёте «Свидание и разлука» («Willkommen und Abschied», 1770).
функция этих образов двояка: сливаясь с главным героем в естественности порыва, они выявить непоколебимую силу его духа.
Базаров – образ, к которому тянется простой народ, и в то же время презирают дворяне. Так называемые аристократы всей душой возненавидели Евгения, обзывая его циником, гордецом, плебеем, нахалом. Столкновение Павла Петровича и Базарова – это не просто борьба двух поколений, но и противостояние людей с разными убеждениями и моральными ценностями. Аристократ только и ждал предлога, чтобы сцепиться со своим врагом.
В то же время у народа образ Базарова в романе «Отцы и дети» вызывает лишь положительные эмоции. Ребята целыми днями бегали за доктором, словно собачонки, Петр и Дуняша симпатизировали герою. Даже застенчивая Фенечка так привыкла к простоте и доброте Евгения, что осмелилась вызвать его посреди ночи, когда заболел сын.
создает иллюзию перестука колес. Два кат-
рена завершаются холостым стихом, яв-
ляющимся своеобразным рефреном: aaaB
cccD. Точные мужские рифмы (колес – берез
грез; шум – угрюм – дум) наводят на ассо-
циации с музыкальным пуантилизмом.
Текст содержит многочисленные повторы. В
частности, структурирован композиционный
уровень; он делится на две симметричные
части:
1,5 строки – звук колес;
2,6 – пейзаж за окном;
3,7 – размышления лирического субъекта;
4, 8 – выводы путника.
Суггестивность оказывается всеобъ-
емлющей.
Образный ряд подчинен звуковому.
Рисуется «поле, ряд берез» и угрюмый «свод
небес» (о небе, как всегда, ближе к финалу).
Так же обобщенно, «по-символистски», пе-
редаются мысли лирического субъекта
(«Много мутных грез…», «Много мутных
дум…»). В контексте «дорожной» традиции
его заключительные слова воспринимаются
не только в своем прямом, бытовом значе-
нии, но и как философские выводы: «Мчим-
ся, мчимся, мчимся…», «Дальше! Дальше!Дальше!"