На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом и флер-д'оранжем. Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и кофейной гущей.
Тебя дразнили Геростратом (Толстый) за то, что ты казенную книжку папироской прожег, а меня Эфиальтом (Тонкий) за то, что я ябедничать любил.
Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею. (Тонкий)
Я уже до тайного дослужился... Две звезды имею. (Толстый)
этот желто-красный, яркий ковер я расстелила для вас.
-Листопад?
-Да, представьте себе, я созрела, не оставаться же вечно молодой. Главное – суметь преподнести себя…
-Я не умею, не получается - много проблем и в сердце боль.
-Наполни сердце осенью, и тогда душа твоя успокоится – озарится золотом моего огня и согреется.
-Точнее, сгорит дотла. Осень – ад !?
-Нет, Осень – вдохновение!
-Мне не до вдохновения.
-Это почему же? Ведь ты – зрячая.
-Трудно быть “зрячей” среди “слепцов”.
-Да… трагедия…
-Вот, и ты согласилась со мной.
-Трагедия для “слепцов”.
-Но, они счастливы и без тебя – самодостаточны, зажиточны, у них довольные дети, гламурные жены и любовницы.
Они не нуждаются в твоем фальшивом, тленном золоте.
-Нищие!
-Нет, богатые!
-Нет, нищие! Ты не убедила меня! Мое золото настоящее - оно вечно! Как закружу,обворожу, околдую, сожгу в своем рыжем костре все твои сомнения и боль, чтобы ты, наконец, перестала спорить со мной. Пойми, я везде – в твоем сердце, душе, в твоих мыслях и снах, в сокровенных мечтах. И не видеть меня – грех.
-Грех?
-Да! Я - богатство души! Без меня – никуда!
-Браво, Осень! Ты права!