- Я вот тебе покажу! - погрозил он. Я выпятился грудью вперед.
- Ну, ударь... попробуй!
Но вот проходит пара часов и ребятам уже трудно расстаться. Противники становятся друзьями. Сцену расставанья Вася описывает уже в других тонах – трепетно и нежно:
Пожав руку моему новому знакомому, я протянул ее также и девочке. Она ласково подала мне свою крохотную ручонку и, глядя снизу вверх голубыми глазами, спросила:
- Ты придешь к нам опять?
- Приду,- ответил я,- непременно!..
В этот день многое изменилось в жизни Васи. Он узнал, что дети могут «жить не дома», но самое главное – он встретил родственные души. С этого момента происходит эволюция героя. Он перестаёт думать только о себе, как это было раньше. В нём просыпается чувство ответственности за новых друзей. Но дружба трёх сироток – это не бесконечные игры и шалости. Вася делает страшное открытие – его друзьям, чтобы выжить приходится воровать. Они – не ровня друг другу, ведь Вася - сын судьи, человека, который служит закону. Это гнетёт и беспокоит мальчика:
Я уходил потому, что не мог уже в этот день играть с моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность моя как-то замутилась... Хотя любовь моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая струя сожаления, доходившая до сердечной боли.
Вася остро переживает это открытие. Однако со временем он привыкает к тому, что некоторым людям приходится так жить. Новым испытанием и шагом к личному взрослению для него становится болезнь Маруси. Вся его невоплощенная любовь выплескивается к маленькой девочке. Он даже идёт на риск, принеся ей любимую куклу сестры. Как радуется он, видя малейшее облегчение Маруси! Но чуда не происходит: малышка умирает, а в доме узнают о пропаже. Кульминацией рассказа становится сцена в отцовском кабинете. Тот требует ответа от Васи: кому он отнес куклу, но мальчик непреклонен:
В эту минуту во мне сказался сын моего отца. Он не добился бы от меня иного ответа самыми страшными муками. В моей груди, навстречу его угрозам, подымалось едва сознанное оскорбленное чувство покинутого ребенка и какая-то жгучая любовь к тем, кто меня пригрел там, в старой часовне.
Ситуацию отец больной девочки Тыбурций. Новость о смерти Маруси и о благородном поступке её старшего друга в корне меняет ситуацию. Для отца Вася – больше не уличный никчемный бродяга. Другим видит своего родителя и мальчик:
Я с живостью схватил его руку и стал ее целовать. Я знал, что теперь никогда уже он не будет смотреть на меня теми страшными глазами, какими смотрел за несколько минут перед тем, и долго сдерживаемая любовь хлынула целым потоком в мое сердце.
Так начинается новая жизнь Васи и его семьи, понять и полюбить которую он смог благодаря несчастным изгнанникам. Повзрослевший, впитавший в себе мудрость своих друзей, Вася уже по-другому смотрит на мир, и даже убогий, серый городишко, для него теперь просто тихий и родной город, где им были получены первые уроки правды и добра.С главным героем рассказа В. Г. Короленко, от имени которого ведётся повествование, мы, читатели, знакомимся заочно: мы не знаем, как он выглядит, как его зовут, о чём мечтает и с кем дружит. Автор ограничивается парой фраз о том, что он - мальчик-сирота, и сразу погружает нас в мир унылой окружающей действительности. Люди здесь злые и чёрствые, дома – серые и покосившиеся, из достопримечательностей – тюрьма да наводящий ужас замок.
Два поэта — Байрон и Пушкин — сыграли решающую роль в творческом развитии М. Лермонтова. В ранней лермонтовской лирике проявляется характерное для Байрона тяготение к романтическому индивидуализму, к изображению титанических страстей и экстремальных ситуаций, к лирической экспрессии, к типу героя-бунтаря, находящегося в конфликте с обществом, к «бегству» на «восток» (локализованный у Лермонтова в основном на Кавказе) и в «средневековье» (преимущественно русское у Лермонтова). Со временем поэт преодолел байроновское влияние, что и было им задекларировано в стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой…». Пушкин же оставался постоянным спутником Лермонтова и его неизменным ориентиром в продолжение всего творческого пути. Сначала поэт непосредственно подражал Пушкину, а по достижении художественной зрелости последовательно развивал пушкинские традиции, как правило, вступая с ним в творческую полемику.