Прелесть плюрализма в том, что у каждого может быть свое мнение по любому вопросу. Казалось бы, очевиден тот факт, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года: немецкие войска вторглись в Польшу, а вслед за этим Великобритания и Франция объявили Германии войну. Но для немецкого Фонда имени Генриха Белля, Центра исторических исследований польской Академии наук в Берлине и Фонда германо-польского сотрудничества все не так однозначно. Они провели в среду, 28 августа, в Берлине дискуссию, посвященную началу Второй мировой и тому, как влияют споры о дате ее начала на работу музеев в странах Восточной Европы. Затея удалась. Дискуссия лишний раз продемонстрировала, как актуальная внешнеполитическая ситуация влияет на интерпретацию исторических событий в разных государствах.
Действительно ли датой начала Второй мировой стоит считать 1 сентября 1939-го? Может, война началась с вторжения советских войск в страны Балтии? Или с оккупации Франции летом 1940-го? Или 22 июня 1941-го? И какую роль сыграл во всем этом советско-германский договор о ненападении? Организаторы дискуссии из Польши и Германии не ограничивали себя рамками школьных учебников, а формулировали вопросы так, чтобы спровоцировать дискуссию. И в первом же раунде вопросов гости разошлись во мнениях. Половина участников дискуссии, ссылаясь на общественное мнение в представляемых ими странах, назвали датой начала Второй мировой не 1 сентября 1939-го, а 22 июня 1941-го.
Прелесть плюрализма в том, что у каждого может быть свое мнение по любому вопросу. Казалось бы, очевиден тот факт, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года: немецкие войска вторглись в Польшу, а вслед за этим Великобритания и Франция объявили Германии войну. Но для немецкого Фонда имени Генриха Белля, Центра исторических исследований польской Академии наук в Берлине и Фонда германо-польского сотрудничества все не так однозначно. Они провели в среду, 28 августа, в Берлине дискуссию, посвященную началу Второй мировой и тому, как влияют споры о дате ее начала на работу музеев в странах Восточной Европы. Затея удалась. Дискуссия лишний раз продемонстрировала, как актуальная внешнеполитическая ситуация влияет на интерпретацию исторических событий в разных государствах.
Действительно ли датой начала Второй мировой стоит считать 1 сентября 1939-го? Может, война началась с вторжения советских войск в страны Балтии? Или с оккупации Франции летом 1940-го? Или 22 июня 1941-го? И какую роль сыграл во всем этом советско-германский договор о ненападении? Организаторы дискуссии из Польши и Германии не ограничивали себя рамками школьных учебников, а формулировали вопросы так, чтобы спровоцировать дискуссию. И в первом же раунде вопросов гости разошлись во мнениях. Половина участников дискуссии, ссылаясь на общественное мнение в представляемых ими странах, назвали датой начала Второй мировой не 1 сентября 1939-го, а 22 июня 1941-го.
Когда появилась Софья, ее окружили гости: Загорецкий подарил ей билет, который, по его словам, он доставал с большим трудом; графиня-внучка по-французски ее приветствовала; старуха Хлестова похвасталась арапкой. Софья невзначай признала Чацкого сумасшедшим, этот слух разлетелся со скоростью света каждому гостю, и все поверили. Каждый находил причину этой «болезни», одна версия невероятнее другой. По его словам, всему виной ум и знания Чацкого, все соглашаются, говорят, что в России давно пора сжечь все книги, а учить, как сказал Скалозуб, «по-нашему: раз, два».
Вокруг Чацкого словно снежный ком нарастают конфликты. Гости уверены, что он сошел с ума. В сцене с Лизой и Молчалиным Софья узнает всю правду об Алексее Степановиче, но своим шумом они будят весь дом, прибегает Фамусов и упрекает свою дочь в том, что она ночью с человеком, которого недавно называла сумасшедшим, находится у комнаты Молчалина, а Чацкого обвиняет в легкомысленности и посылает его подальше от Москвы.
Чацкий является и победителем, и побежденным, потому что ему достается мильон терзаний, он теряет свою любовь, но зато он узнает все правду о жителях Москвы. Ему скучны местные балы, а где-то его ждут новые приключения, люди и новая любовь. Чацкого не было в Москве три года, он не сообщал о себе никаких известий, и неожиданно появился в доме Фамусов, но его там ни кто не ждет. Гостями Фамусова являются типичные представители дворянской Москвы, которых волнуют только чины, поиски выгодных женихов. На балу Чацкий встречает своего друга Платона Михайловича и удивляется переменам, произошедшим с ним. В семье Горичей главенство принадлежит Наталье Дмитриевне. Затем появляется чета Тугоуховских с шестью дочерьми, на балах они ищут себе женихов, а узнав, что Чацкий не богат и не знатен теряют к нему интерес. В беседе с графиней – внучкой Хрюминой Чацкий высмеивает «подражательницам модисткам», его возмущает, что в Росси манеры, наряды, культура заимствовали из-за границы. Загорецкого в обществе не любят, называют его мошенником, плутом, лжецом.
У Чацкого и гостей Фамусова совершенно разные интересы, нет ничего общего, что предвещает конфликт между ними. Чацкий высмеивает образ жизни чиновничий Москвы, шутит, язвит. Он думает, что на его честность ему ответят откровенно. Слух о сумасшествии Чацкого рождается случайно из уст Софьи и быстро разноситься по цепочке и к концу вечера никто не сомневается, что это правда. В распространении этой сплетни показан механизм формирования общественного мнения