Герой гостылин был коварный и бездельный . Он всегда говорил ой как тяжело не могу больше. У него фамилия такая костылин кость - смерть. , а жилин говорил ах как легко . У него фамилия такая жилин - жила-жизнь . ОН хочет выбраться из плена и жить ,а костылин хочет умереть в плену
Снег еще глубок, но так зернист, что даже заяц проваливается до земли и своим брюхом чешет снег наверху. После дороги птицы перелетают на поля, на те места, где стало черно. Все березы на дожде как бы радостно плачут, сверкая, летят вниз капли, гаснут в снегу, отчего мало-помалу снег становится зернистым. Последние хрустящие остатки льда на дороге — их называют черепками. И то ледяное ложе, по которому бежал поток, тоже размыло и размокло: под водой на этом желтом ложе заяц, пробегая по ту сторону ночью, оставил следы.
Дорога
Оледенелая, натруженная, набитая копытами лошадей и полозьями саней, занавоженная дорога уходила прямо в чистое море воды и оттуда, в прозрачности, показывалась вместе с весенними облаками, преображенная и прекрасная.
Капля и камень
Лед крепкий под окном, но солнце пригревает, с крыш свесились сосульки — началась весна. «Я!я!я!» — звенит каждая капля, умирая; жизнь ее — доля секунды. «Я!» — боль о бессилии. Но вот во льду уже ямка, промоина, он тает, его уже нет, а с крыши все еще звенит светлая капель. Капля, падая на камень, четко выговаривает: «Я!». Камень, большой и крепкий, ему, может быть, еще тысячу лет здесь лежать, а капля живет одно мгновенье — боль бессилия. И все же: «капля долбит камень», многие «я» сливаются в «мы», такое могучее, что не только продолбит камень, а иной раз и унесет его в бурном потоке.
Первые ручьи
Я услыхал легкий с голубиным гульканьем взлет птицы и бросился к собаке проверить, правда ли, что это прилетели вальдшнепы. Но Кента спокойно бегала. Я вернулся назад любоваться разливом и опять услышал на ходу тот же самый голубино-гулькающий звук. И еще, и еще. Наконец я догадался не двигаться больше, когда послышится этот звук. И мало-помалу звук стал непрерывным, и я понял, что где-то под снегом так поет самый маленький ручеек. Мне так это понравилось, что я пошел, прислушиваясь к другим ручьям, с удивлением узнавая по голосам их разные существа. ... Весь день дожди и парит. Синица звенит не как раньше —брачным голосом в теплом луче. Теперь под дождем она звенит непрерывно и даже как будто от этого похудела: такая тоненькая на ветке. Ворона не хочет даже подняться на дерево, токует прямо на дороге, кланяется, давится, хрипит, задыхается от желания. Весна воды началась стремительно. Снег на полях и в лесу стал зернистым, можно ходить, продвигая ноги, как лыжи. Вокруг елей в лесу стоят маленькие спокойные озера. На открытых полянах торопливый дождь не дает на лужах вставать пузырям. Но в озерах под елками капли с сучьев падают тяжелые, и каждая, падая в воду," дает сытый, довольный пузырь. Я люблю эти пузыри, они мне напоминают маленьких детей, похожих одновременно и на отца и на мать.
Яшка -мальчик деревенский. Он привык вставать рано, чтобы идти на рыбалку, которую оч любил.Володя- городской житель. Идет на реку в первый раз. Он только видел, как рыбачат. Просыпается с большим трудом. Спрашивает, не рано ли.Для кого рано, а для кого не рано! -- зло ответил онОн понимает, что Яшка может передумать брать его с собой, быстро приходит в себя. Он надевает ботинки, что вызвало презрительное усмешку Яшки, ведь он идет босой. с пренебрежением осмотрел Володю с головы до ног.-Ты что, в ботинках пойдешь?- презрительно спросил он. Володя промолчал, покраснел.-- Ну да... -- меланхолично продолжал Яшка, ставя удочки к стене.-- У вас там, в Москве, небось босиком не ходют... -- Ну и что? -- Володя снизу посмотрел в широкое, насмешливо-злое лицо Яшки.У Володи мягкий характер.
, а жилин говорил ах как легко . У него фамилия такая жилин - жила-жизнь . ОН хочет выбраться из плена и жить ,а костылин хочет умереть в плену